Бесштановый переворот (СИ)

Между тем карга, закончив рассматривать мою физиономию, неспешно скользнула взглядом по телу и где-то по середине остановилась и, как мне показалось, в ее глазах промелькнула заинтересованность. В подтверждение моей догадки, старуха неизвестно откуда (показалось, что из воздуха) извлекла лорнет и уставилась в район моего пояса, даже чуть ниже.

Ко мне понемногу стала возвращаться способность двигаться, и я решил узнать, что в предмете моего туалета удостоилось столь пристального внимания (может, расстегнуто что?).

Вместе с наклоном головы я опустил взгляд и в очередной раз обомлел.

Я отлично помнил, что утром, еще не открывая глаз, на ощупь, убедился, что вернувшись с выпускного, удосужился сбросить только ботинки. Все остальное было на мне. Да и когда поднялся навстречу не поймешь откуда взявшейся обнаженной красавице, отметил в зеркале вместе с дебильной ухмылкой и мятый ворот рубашки.

Теперь на мне не было ничего. Абсолютно гол. И, смею заверить, чувствовал себя гораздо хуже сокола. У того хоть перья.

Итак, я стоял, а старушенция бесцеремонно пялилась. Оцепенение понемногу проходило. Я понял, что вновь могу двигаться. Но не пошевелился. А что было делать? Прикрыться? Если бы сразу — понятно. А теперь получалось похожим на «все, бабуль, хорошего — понемножку».

Положение спасла (или усугубила) Пальпулькидра, появившаяся из-за ширмы. Она была одета в некое подобие платья, своеобразный симбиоз сари и туники. Не знаю, когда она смотрелась лучше, в момент первой встречи или теперь. Взгляд было очень трудно оторвать.

— Ты уже познакомился с моей тетушкой? — Как ни в чем не бывало, поинтересовалась девушка. — Предлагаю без церемоний. Это — тетушка Валакала, это — Игорь.

Во время представления, длившегося всего несколько секунд, я перехватил быстрый взгляд, брошенный принцессой в то место, куда не переставала лупиться ее тетушка, и, спохватившись, потребовал одежду.

— Прости, сейчас мы находимся не в таком положении, чтобы оказать достойный прием и снабдить тебя соответствующим одеянием. Придется воспользоваться тем, что имеется. Скоро ты узнаешь причину наших несчастий.

С этими словами девушка вновь скрылась за перегородкой и вернулась с полупрозрачным куском ткани, имеющим отверстие для головы в центре.

Памятуя о тяжелых временах отсутствия горничных и рыбы, когда в ход идут дворники и раки, я поспешил облачиться в балахон, оказавшимся мягким, легким и приятным на ощупь. После чего присел на предложенный пуфик-стул. А так как мое новое одеяние почти ничего не скрывало, вдобавок закинул ногу за ногу, на что старуха неодобрительно хмыкнула (это был первый звук, услышанный мной от нее), и лорнет растворился в воздухе.

— Хоть это и не в правилах королевского дома, но я приношу извинения за причиненные неудобства. Но, согласись, в своем мире ты не поверил бы ни одному моему слову. А нам очень требуется твоя добровольная помощь…

В этом она была права. Я до сих пор не верил даже собственным глазам, а что говорить про чьи-то слова?

Перед тем как начать рассказ принцесса великодушно разрешила называть ее Палей, но предупредила, что если я позволю себе это принародно, после того, как она станет королевой — Жевалки не миновать.

Уже восемнадцать лет страной правил Кульдульперпукс, унаследовав трон от короля Сильбульлиона, который не умер собственной смертью, как полагается всем королям, а исчез при таинственных обстоятельствах. В те далекие времена ходили всевозможные слухи о причастности к этой темной истории нового правителя. За глаза новоявленного короля именовали убийцей и узурпатором. Если бы нашлись прямые доказательства преступления, то не миновать бы Кульдульперпуксу самой тяжелой кары. Потому как посягательство на трон в Юпалтыне считалось самым мерзким, подлым и неслыханным проступком. Король почитался выше всех богов вместе взятых. Оно и понятно, — богов много, а король один разъединственный. Самые отъявленные негодяи, воры и убийцы даже на мгновение в своих самых смелых фантазиях (не говоря уж о реальности) не покушались на лиц королевской крови. До Сильбульлиона все монархи умирали собственной смертью, дожив до почтенного возраста.

Периодически стали вспыхивать восстания, которые беспощадно подавлялись. Как известно, время — лучшее лекарство. Вассалы предпочли худой мир. Королевство успокоилось. Кривотолки смолкли.

Кульдульперпукс правил жестоко и беспощадно. А когда имеется сила способная и желающая проливать кровь, всегда найдутся те, кто укажет, чью именно кровь нужно пролить. Потекли бесчисленные доносы, на которые бурно реагировал король.

Все эти перипетии мало волновали обитателей удаленного поместного замка, в котором выросла и до последнего времени жила Паля в качестве падчерицы бедного барона Каласада.

Появление младенца-подкидыша стало для вдового бездетного дворянина настоящим подарком. Он сразу же удочерил девочку и относился как к родной.