Бессильная

Она стоит на краю кровати, одной рукой накидывая на плечи одеяло, а другой сжимая мою парадную туфлю — жалкое подобие оружия. Ее рука отведена назад, она готова отбиваться от незваного гостя, запустив в него обувью. Я вижу, как она облегченно выдыхает, когда понимает, что это я, и неохотно опускает туфлю. Но с трудом.

— Не совсем обычное оружие. — Я ухмыляюсь, подавляя смех.

Пэйдин бросает на меня измученный взгляд, который мне уже хорошо знаком. — Ты меня напугал. — Она с самодовольной улыбкой откидывает занавес волос, закрывающий ее глаза. — И я уверена, что могла бы причинить много вреда ботинком.

— О, не сомневаюсь в этом.

Теперь я перед ней, хотя не помню, как двигался, чтобы оказаться там. Медленно обходя ее спину, я ставлю поднос на свою кровать, сок переливается через край чашек, печенье раскатывается. Затем я выпрямляюсь, глядя в глаза, которые грозят утопить меня. — Доброе утро, Грей.

При произнесении ее фамилии губы слегка нахмурились. — Вернемся к формальностям, не так ли? — Она говорит это непринужденно, но ее глаза говорят о вопросе, который она никогда не озвучит.

Что между нами происходит?

— Ну, ты как раз собиралась напасть на меня. Формальности кажутся справедливыми. — Я делаю шаг ближе, и она откидывает голову назад, чтобы выдержать мой взгляд.

— Да, но ты уже должен был привыкнуть к этому.

— О, но я сомневаюсь, что когда-нибудь привыкну к тебе или твоим склонностям к насилию, дорогая.

Она лукаво улыбается. — Мне нравится думать, что это заставляет тебя быть начеку, принц.

— Да, потому что жизнь гораздо интереснее, когда не ждешь ножа к горлу или удара ботинком по лицу. — Мой взгляд падает на ботинок, все еще зажатый в ее руке. — Кстати говоря, ты все еще планируешь использовать это против меня?

— Пока решаю.

Улыбка, которую я ей дарю, — настоящая улыбка, которая в последнее время стала довольно частым явлением, когда я нахожусь в ее присутствии. Она поворачивает голову и кивает на поднос, стоящий на моей кровати. — Ты принес мне еду.

Я скрещиваю руки на груди. — А откуда ты знаешь, что это не для меня?

— В каше есть черника, Азер.

Все еще желая поиграть с ней, я пожимаю плечами. — После того, как ты наговорила мне всяких гадостей про этот фрукт, ты убедила меня в том, что он очень вкусный.

На это Пэйдин откровенно смеется. — Тогда это означает, что ты признаешь мою правоту, а это очень маловероятно.

— Ты так хорошо меня знаешь, — вздыхаю я, улыбаясь ей. — Конечно, еда для тебя. Я бы не притронулся к этой каше.

Улыбка трогает ее губы. — Придирчивый принц.

— Умница Пэ.

Мы смотрим друг на друга, каждый из нас слегка улыбается.

Я опускаю глаза на ее свободную руку, все еще сжимающую одеяло на плечах, и натягиваю его еще сильнее, когда мой взгляд окидывает ее. — Тебе холодно?

Она слегка напрягается. — Нет.

— Тогда что это? — Я смотрю на одеяло, прежде чем мои пальцы перебираются на ее пальцы, которые все еще яростно сжимают складки ткани. Она переводит взгляд с моего лица на мою руку, которая теперь проводит по костяшкам ее пальцев, по запястью, по кулаку и по ткани в нем.

От того, как сбивается ее дыхание, мое сердце замирает. — Это одеяло.

Я тихо смеюсь. — Я вижу это, умник.

Мои пальцы лениво проводят по ее руке, хотя от этого движения мой разум замирает, а пульс скачет. Каждое прикосновение опьяняет, каждый взгляд завораживает.

— Ты выглядишь раскрасневшейся, Грей. — Мои пальцы ловят прядь длинных волос, спадающих ей на плечо. — Наверное, из-за одеяла. — Я чувствую, как ухмылка расползается по моему лицу, когда я говорю: — Если только я не причина твоего румянца.

Я наблюдаю за эмоциями, промелькнувшими на ее лице. Сначала на ней появляется что-то похожее на то, что, я уверен, отражается в моем собственном взгляде — желание. Затем она моргает, и я вижу шок, осознание и отрицание, прежде чем она успокаивается с раздражением.

— Нет, я определенно просто перегрелась. — Она уверена в себе, как всегда, несмотря на напряжение в голосе.

Я наклоняю голову, глаза пляшут между одеялом и ее холодным взглядом. — Тогда, пожалуй, я помогу тебе еще раз, только на этот раз на пол упадет одеяло, а не твое платье.

Я улыбаюсь при мысли о последнем бале, но прежде чем мои пальцы успевают сомкнуться вокруг ее пальцев, она спускает одеяло до лодыжек.

Она стоит так близко ко мне, одетая лишь в облегающие шорты и шелковистую майку. Она дразнит меня, дразнит меня, дразнит меня. Прошлой ночью я не мог разглядеть черную ткань, прилипшую к ее телу, она сливалась с окружающей нас темнотой. Но теперь я вижу ее, вижу отчетливо.

В ее глазах горит огонь, обжигающий и захватывающий дух. — Просто для ясности, принц, мне не нужна твоя помощь — ни в переодевании, ни в чем-либо другом.

— О, конечно, нет. Полагаю, ты выдаешь желаемое за действительное.

Она рассмеялась. — А ты не можешь не быть бесстыдным флиртом?

— Очевидно, нет, когда с тобой.

— О? А кем же еще ты являешься, когда находишься рядом со мной?

Она заставляет меня сглотнуть, заставляет меня нервничать. — Дураком.