Бессильная

Китт прочищает горло и отстраняется от меня. — Они называют себя Сопротивлением. — Его голос низкий и ровный, рассчитанный на то, что его услышу только я. — Они — группа Обыкновенных, которые объединяются уже много лет. Они борются против короля и королевства из-за того, что было сделано с их видом.

Их видом. Моим видом.

Я заставляю себя проглотить отвращение и слушаю, как он продолжает. — Поначалу они были едва ли угрозой, шуткой революции. Мы держали эту маленькую группу в секрете, скрывали ее от людей в течение нескольких лет. До недавнего времени это было нетрудно сделать. Но очевидно, что они стали больше и сильнее, чем раньше.

Кажется, я перестала дышать. Я слышала только стук крови в ушах, когда осознавала всю тяжесть его слов.

Группа Обыкновенных сражается против короля и королевства.

— Как? — Слово прозвучало хрипло, было почти заглушено разговорами в комнате. — Откуда такая большая группа Обыкновенных? Как они стали такой угрозой?

— По всей видимости, в Илье скрывалось гораздо больше Обыкновенных, чем предполагалось после их изгнания, и пока они будут заселять королевство, их численность будет расти. — Он тяжело вздыхает. — Но Сопротивление, похоже, скорее дело, чем группа. Они рассредоточены по всему городу и прячутся у всех на виду. Что значительно усложняет ситуацию, поскольку они не собрались в одном месте. И что еще хуже, мы не думаем, что они работают в одиночку.

Я вопросительно поднимаю брови, и он продолжает. — С ними работают Элитные. Могущественные. Те, кто также зол на моего отца, на королевство.

Я морщу лоб в замешательстве, пытаясь понять, что он имеет в виду. И тут меня осеняет, когда Китт озвучивает то, что я только что поняла.

— Фаталы. Глушители, Чтецы разума и Контролеры. Отец изгнал их вместе с Обыкновенными во время Чистки, потому что они были опасны даже для других Элитных, и он держит при дворе только по одному из тех, кто ему предан. Но они все еще существуют, и сейчас один из них находится в подземельях под нами. — Он кивает мне с небольшой улыбкой. — За это мы должны благодарить тебя.

Глушитель.

— Подожди, — медленно говорю я, пытаясь осмыслить все происходящее, — если Фаталы действительно сотрудничают с Сопротивлением, то почему они не участвовали в нападении? Они бы нанесли гораздо больший ущерб.

Китт проводит рукой по волосам. — Мы не уверены. Может быть, они и не собирались нападать. Они были неподготовленными и в невероятном меньшинстве, что заставляет меня задаться вопросом, зачем они вообще сюда пришли.

Слова сыплются изо рта, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить их. — А что ты думаешь об этом Сопротивлении?

— Что я думаю об этих преступниках? — Он вздыхает через нос, качая головой. — Я… я понимаю. Я думаю, что это неправильно, но я понимаю, почему они это делают. — Он смотрит мне прямо в глаза. — Но если им позволят жить, то раса Элитных будет медленно умирать. Кто знает, сколько Элитных уже заразилось от Обыкновенных, скрывающихся среди них? Я уверен, что люди уже начали ощущать последствия, ослабление своей силы. — Он делает паузу, вздыхая. — Жертва Обыкновенных необходима для блага королевства.

Точно. Я забыла, что больна.

Я изучаю его, вглядываясь в сильные черты его лица, теперь вытравленные напряжением и стрессом. — И в это ты веришь?

Я знаю, что должна закрыть рот, должна кивнуть в знак согласия, а не рисковать, говоря о предательстве. Но что-то в этом мальчике пробуждает во мне безрассудство, потребность показать ему, как он ошибается, как извращено его королевство.

— Это то, что я знаю, — мягко говорит он, глядя мне в глаза, пока я не отвожу свои, не в силах не видеть в них убийцу моего отца.

— И все же можно знать что-то и не верить в это. — Мой голос дрожит, и я надеюсь, что он верит, что это от страха, а не от гнева. — У тебя есть выбор, Китт. У тебя всегда есть выбор.

Он усмехается, но это не юмор. — Если бы у меня всегда был выбор, то я бы не сидел в этой безопасной комнате. Я бы был там, сражался вместе с братом.

Мой взгляд падает на пламя, мерцающее на его пальцах, выдавая его разочарование. Я поднимаю голову и делаю вдох, прежде чем посмотреть ему в глаза. — Ты не хочешь быть королем?

Он не колеблется. — Я не хочу быть трусом. — Я заставляю себя выдержать его взгляд, видя в нем смятение и раздумье. — Никто никогда раньше не спрашивал меня об этом.

— Да, но ты увидишь, что я часто задаю вопросы, которые не должен задавать, — говорю я, отворачиваясь от него.

— Не останавливайся, — быстро и тихо говорит он. Мой взгляд снова скользит к нему и останавливается на верхней пуговице его рубашки. — Твои вопросы, твои мысли, твои противоречия — я хочу услышать их все.

Я открываю рот, чтобы ответить, когда порыв прохладного воздуха обдувает мое лицо, и толстая металлическая дверь с лязгом распахивается. Я вскидываю голову и вижу горстку Имперцев, ввалившихся в зал и направляющихся к королю и королеве.