Бессильная

Не в первый раз я его разочаровываю, и уж точно не в последний.

Зрение моргает, прочищая мутные глаза, и исчезает в ночи. Я снова поворачиваюсь к Пэйдин — ее внимание все еще приковано к тому месту, где когда-то был мужчина. Затем я опускаю взгляд на ее открытый живот и рану, которая теперь полностью зашита.

Я начинаю обматывать остатки ее большой рубашки вокруг раны и вокруг талии. Глаза Пэйдин следят за моими движениями, за моими руками и за моим лицом.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — говорю я гораздо более непринужденно, чем чувствую.

— Тебе придется быть более конкретным, Азер.

— Я спросил, кто, черт возьми, сделал это с тобой.

Она пренебрежительно смеется, отворачивая голову от меня. — О, этот вопрос. Это не имеет значения.

— Если это не имеет значения, тогда скажи мне.

Она бросает на меня раздраженный взгляд, а затем вздыхает, сдаваясь. — Эйс. Теперь счастлив? Он использовал свои иллюзии, чтобы заманить меня. — Она внезапно снова побледнела. — Он заставил меня видеть… вещи.

Я никогда не видел у нее такого затравленного взгляда, и я потрясен тем, насколько мне это неприятно. — Ты убила его?

— Нет, — тихо говорит она. — Нет, я не убивала его.

Мы молчим, и я провожу рукой по ее грубой повязке, проверяя, надежно ли она закреплена, пока она смотрит на меня. Затем я протягиваю ей флягу с водой и заставляю подавиться подгоревшим кроликом.

Я занят в маленьком лагере, и когда я оглядываюсь на Пэйдин с того места, где я разжигаю пламя умирающего костра, ее веки опущены, ресницы трепещут в предвкушении сна. Затем я замечаю, как она слегка вздрагивает от резкого ночного ветерка.

Так не пойдет.

Я опускаюсь рядом с ней на колени, беру ее на руки, поднимаю с земли и несу ближе к костру. Она ворчит, прижимаясь к моей груди, и я укладываю ее на грязь, наблюдая, как ее грудь поднимается и опускается от ровного дыхания, совсем не похожего на рваные, неглубокие вдохи, которыми она задыхалась раньше.

А потом я сижу. Не в силах оторвать взгляд от нее, я смотрю, как она засыпает у костра, живая и глубоко дышащая. Она снова вздрагивает, заставляя меня пожалеть, что у меня нет одеяла, чтобы предложить ей, что-то, что я мог бы ей предложить. Истина этой мысли поражает меня, как удар в живот.

Мне нечего ей предложить.

Я не подхожу ей, совсем не подхожу ей. Она слишком смелая, слишком дерзкая, слишком чертовски хороша для меня. Может быть, я мог бы стать лучшим мужчиной. Может быть, я мог бы быть более похожим на Китта с его сердцем нараспашку и счастьем на виду. Может быть, будущий Энфорсер смог бы разрушить несколько стен, стать человеком, который представляет собой нечто большее, чем маски, которые он носит вокруг своих людей.

Но с тех пор как она узнала, что я принц, и объявила нас врагами, я стал подыгрывать ей, не желая уступать. И это весело. Это отвлекает нас обоих, мы играем и дразним друг друга.

Но теперь?

Если я стану ее врагом, то только потому, что она ненавидит себя за то, что хочет меня.

Глава 27

Пэйдин

Я просыпаюсь от досадно знакомого крика птиц надо мной.

Я проснулась.

Щурясь от слепящего солнца, я осторожно провожу руками по тому месту, где под складками потрепанной ткани скрывается моя заживающая рана.

Я жива. Дышу. Заживаю.

Затем мои пальцы нащупывают кожаный ремень, обтягивающий мою руку. Я потрясена тем, что он все еще на месте. Потрясена тем, что Кай не срезал его с моего умирающего тела. В шоке от того, что он спас мне жизнь, выхаживал меня и позволил сохранить свой дурацкий кожаный ремешок.

Видимо, он пошел на все это, чтобы быть хорошим спортсменом, джентльменом.

Моя задница.

— Доброе утро. Ну, вообще-то, уже почти полдень.

Я поворачиваю голову в сторону глубокого голоса, доносящегося сзади. А вот и он, руки в карманах, лодыжки скрещены и прислонены к низко нависшей ветке. Теперь, когда я не нахожусь на волосок от смерти, его вид и отсутствие рубашки вдруг стали очень отвлекающими. Я быстро отвожу взгляд, но не упускаю из виду ухмылку, скользнувшую по его губам, когда он заметил мой взгляд.

Раздражающий, высокомерный осел.

— Я удивлена, что ты все еще здесь. Вместе с моим ремешком, — говорю я, небрежно вытирая пыль с одежды.

Он тихонько смеется позади меня. — Хочешь избавиться от меня, дорогая?

Я прочищаю горло и поворачиваюсь к нему лицом, опираясь на ладони и с любопытством разглядывая его. Его волосы в беспорядке, пряди прилипли ко лбу от пота, прямо над тем местом, где его глаза блестят, как кусочки серебра. Тень щетины прилипла к его острой челюсти, и я могу различить слабую ямочку на его правом лбу, в равной степени отвлекающую и разрушительную.

Я не могу этого вынести.

— Итак, каков план? — спрашиваю я, жестикулируя между нами двумя.

— План для…? — Он слегка наклоняет голову в сторону, глядя на меня, играя со мной. Он точно знает, что я имею в виду.

— Для нас.