БЕСсильный чемпион. Том 7

Ну да, крокодилы еще в Англии не летали. А следом несутся поляницы в серебряных доспехах.

— Девы-рыцари, сэр Перун! — находится у Беллы свой эпитет для монстряшек-красавиц.

— Ваше Высочество, это мои девы…тьфу, рыцари, — поясняю обстановку. — Они доставят Вас в Лондон, к матери.

Поляницы в ужасе смотрят на воздушный батальон за моей спиной. Тем не менее, приказ есть приказ. Белонсежка протягивает черные «мохнатки», и я передаю принцессу.

— Улепетывайте.

Леди Паучиха тут же срывается с места прочь, прижав принцессу к стальным грудям, сверкающим на солнце, подобно серебряным куполам. Материнский инстинкт точно сработал. А вот остальные поляницы не двигаются с места. Жалко, у меня с собой не партия детей, раздал бы каждой девчонке по карапузу, их бы след и простыл.

— Чего встали?

— Но… — возражает Вика. — Один против этого моря? Хотя бы кого-нибудь оставь с собой!

— Ладно, Кожеголовый, — не возражаю. Беру того, кого не сильно жалко. Все равно генотип у Крокодила не ахти какой. Большого ума его потомкам не видать.

— А чегась я?

— Потому что герой.

— Это дась, аднака.

— Возьми еще кого-нибудь, — Вика уперлась и качает рогом. Алла и Кали рядом парят, поддерживая.

Позади уже гремят хлопки крыльев. Так, пора заканчивать с демократией. У нас в стране монархия, значит и в семье также должно быть. Князь я или либерота подворотная?

— Выметайтесь нахрен!

— Так точно, — короткий отчет от Кали, и мы с Крокодилом только и видим три удаляющиеся спины.

Вот оно как надо, оказывается. А я-то думал, эх…

А сами с зеленой мордой разворачиваемся в другую сторону. Отводим тучу тварей подальше от девушек. Ни один вымес не отщипывается от улья. Как я и думал, марионеткам Жени дела нет до принцессы. Их цель — дружелюбный демоник Перун.

Марионетки Аксюка хлопают крыльями, визжа резиной, мчатся нам навстречу.

— Давай на землю, — командую. В небе фиг отобьешься — окружат справа, слева, снизу, сверху.

Пикируя, напоследок швыряю сноп молний в чертов улей. Несколько тварей с визгом вспыхивают. В нас тоже чем-то пуляют, но Отвод сберегает.

Приземляемся в безлюдном лесу. Вокруг могучие раскоряченные дубы со черными дуплами. Трещат ветви, и первые вымесы набрасываются, оскалив клыки и кинжалы-когти.

Али разрезает воздух. Счастливо звенят Громовые когти, заглушая нечеловеческие крики и визги. Горячая кровь прыскает на траву, как дождик в жаркий августовский вечер. Трое рухнули, рассеченные резаками.

Я не отстаю от зеленой морды. Уже скосил башки четверым марионеткам. Враги не пугаются трупов сородичей. Они безумны и тупы. У них один приказ, одна цель.

Мясорубка идет страшная. Во всем теле играет мощь, кровь кипит в жилах. Узкий луч солнца падает на мильфиновое щупальце, швыряющее врагов, и дробится на сотни узких стрел, прекрасных и ослепляющих. Горят деревья, подожженные шальными молниями и атаками вымесов.

Мне легче рубиться, чем Кожеголовому. Полисплав дает дополнительную защиту, пускай и тратит энергию суперчакры. Но у мутанта нет суперчакры вообще, только запас энергии фрактала. Поэтому неудивительно, что спустя пару часов, движения Али замедляются. Лес рядом давно сгорел и утонул в вражьей крови. Марионетки бросаются в очередную неустанную атаку. Али хохочет, ревет и заносит Когти. Жало вымеса-скоприона вонзается ему в шею, и он заваливается вперед, грудью на отростки-мечи. При этом напоследок размашистыми взмахами рубит своих кольщиков. Руки его останавливаются вместе с дыханием последней марионетки. Так он и замер, распростертый на острых лезвиях. Веки падают на усталые глаза, как мешки. Конец сцены. Занавес.

— Кожеголовый, — тяжело дышу из-под шлема. — Ты чего разлегся? Я тебе фрактал Эсклопа почти сразу включил.

— А, дась? — распахивает глазенки Крокодил и с натугой выдергивает из себя отростки. — Праста приляг. Палежать маленку низзя.

Наступает передышка. С удивлением оглядываю сожженные дубы. Эх, жалко природу-мать. Ни за что пострадала. Ну хоть лес сырой после дождика, и огонь не распространился.

— Валим, пока подкрепление не подлетело.

Спотыкаясь о сожженные трупы, поскальзываясь на лужах крови, мы куда-то бредем плечом к плечу. Тяжело дышим, цепляемся друг за друга, чтоб не свалиться.

— А кудась шагаям?

— А леший его знает.

Леший выводит на зеленый берег маленькой речушки. Пока умываем потные рожи в прохладной водице, замечаем купающихся девушек на другой стороне. Они нас не видят, и мы с Кожеголовым некоторое время ловим эстетическое удовольствие от созерцания. Я от разглядывания девушек, мутант же углядел курицу-гриль в плетеной корзине в траве.

Девушки в самый раз, после криворожих вымесов. Молодые, рыженькие, поди школьницы или студентки. Плещутся без купальников, полностью голые, но из-за их невинной хрупкости и нежности совсем не выглядят голыми — всего лишь обнаженными.