Бесславие. Преступный Древний Рим

Во многих прошениях чувствуется жгучая обида на несправедливость, а также гнев из-за варварского и непристойного поведения преступников. В обвинениях, как правило, муссируются мельчайшие подробности причиненных потерпевшим травм и содержатся требования наказать обидчиков. Очень часто в заявлениях встречаются два весьма красноречивых древнегреческих термина — bia и hubris, то есть «насилие» и «дерзость». Распространено и обвинение в «бандитских» действиях. Жертвы, похоже, чувствовали себя оскорбленными неподобающим их статусу обращением со стороны обидчиков и явным нарушением этими последними неписаных правил цивилизованного общежития. Частота жалоб, однако, наводит на мысль, что наглое применение силы являлось неотъемлемой частью быта египетской деревни. Зачастую, в конечном счете, лишь насильственным путем разрешались споры даже между давними знакомыми. В других случаях насилие носило спонтанный характер. Бывало, что ограбленных еще и избивали. Но о чем это говорит? О попытках защититься и отстоять дорогие сердцу личные вещи, которые иначе едва ли удастся вернуть? О крайней нужде, побуждающей вцепляться в то, что имеешь, мертвой хваткой и биться до последнего? Или же перед нами лишь примеры ухищрений потерпевших, стремившихся разжалобить судей жуткими подробностями, дабы те приняли их дела к рассмотрению? Вероятно, имели место все три мотива. В любом случае это лишний раз подчеркивает высочайшую значимость статуса человека в глазах местного сообщества той эпохи: мелким в современном понимании происшествиям с незначительным ущербом придавалось в античном обществе огромное значение. А всё потому, что в ту пору все были буквально одержимы погоней за престижем.

Показательно, что и в самом городе Риме уличная жизнь изобиловала насилием, не слишком уступавшим, если судить по дошедшим до нас свидетельствам, в плане интенсивности и частоте происшествий происходящему в земле египетской. Философ Сенека предупреждает: чем ниже классовая принадлежность людей, тем вероятнее ожидать, что они будут «применять силу, ссориться, кидаться в драку и предаваться безудержному гневу» (О милосердии, I.7.4)[11]. Также и у историка Аммиана Марцеллина находим описания бурных споров и ссор среди плебеев в общественных местах Рима IV века (Римская история, XXVIII.4.28–31). Зачастую насилие проистекало из увлечения азартными играми, особенно в тавернах. Сохранились (например, в баре Сальвия в Помпеях) изображения дерущихся игроков, которых хозяин питейного заведения вышвыривает на улицу. Теснота и убогость городского быта, вероятно, также немало способствовали усугублению буйных наклонностей. Иногда драки разгорались из-за вопросов чести, проще говоря — статуса и репутации в окружении. Согласно Цицерону, чувство собственного достоинства было развито у рядовых римлян не столь сильно, как у аристократии, но и для них оно служило мощным стимулом, поскольку «не бывает людей настолько неотесанных, чтобы стыд и обида их не мотивировали» (Подразделения риторики, 91–92). Люди, вероятно, были поистине глубоко озабочены своей репутацией, прежде всего среди соседей, и готовы стоять насмерть, защищая свое доброе имя в глазах местного сообщества.