Бесславный

Ник немного отошел от нее, пока отец поднимался по лестнице. Когда он дошел до площадки и заметил Ника рядом со спальней Брайнны, он внезапно замер.

Ник всегда знал, что Мистер Аддамс был большим мужчиной. Под большим подразумевалось то, что он был очень высок и мускулист. Но сейчас, когда ярость плескалась в его глазах, Ник мог поклясться, что ее отец вырос на девять дюймов и его мускулатура достигла размеров мускулатуры Рембо. И он был полностью уверен, что безумный свет в глазах ее отца был вызван картинками в его голове о том, как он вспарывает Нику живот на месте.

Приподняв руки, защищаясь, Ник сделал шаг от нее.

— Я в ее комнату не входил, сэр. Клянусь жизнью своей матери. Мы все время были здесь.

Брайнна вытерла нос.

— Папочка, у меня сегодня в школе был очень плохой день, и Ник пришел проверить меня и подбодрить.

Расслабившись, ее отец сократил расстояние между ними.

— Мне позвонил Мистер Хэд. Поэтому я и вернулся домой.

Ник подошел поближе к лестнице.

— Я убедился, что ты не одна, Брайн, так что я пойду домой. Если тебе что-то нужно, или хочется с кем-то поговорить, звони мне в любое время дня и ночи.

Брайнна нахмурилась.

— Так ты и правда ехал так далеко, чтобы проверить меня?

Ник скромно пожал плечами.

— Я не знаю больше никого, кто жил бы в этом районе.

Ее улыбка обогрела его.

— Большое спасибо, Ник.

— Не за что, — он кивнул ей и пошел к лестнице.

Мистер Аддамс проводил его до двери.

Ник остановился в фойе, убедился, что Брайнна не стоит на площадке и заговорил с ее отцом.

— Мистер Аддамс, не знаю. Что директор рассказал вам, но я очень волнуюсь за Брайнну. Я был с классом, который видел… ложь про нее, и этот поступок отвратителен. И я знаю, какими гадкими могут быть некоторые дети в школе. Вы, наверное, захотите оставить ее на несколько дней дома и присмотреть за ней. Пожалуйста, сделайте так, чтобы она не оставалась одна. Я знаю, что ее мама в Сиэттле, а девочки любят говорить с девочками. Если ей нужен кто-то, могу одолжить свою маму. У нее тоже была тяжелая ситуация в старших классах. И она пережила ее. Я знаю, что она высокого мнения о Брайнне и будет более чем рада хоть как-то помочь ей. Сегодня она работает в «Убежище», но завтра она будет дома весь день.

Ее отец улыбнулся ему.

— Спасибо, Ник. Я ценю это.

Кивнув, Ник ушел. Но не далеко. Он остановился у фонтана посреди двора и уставился в воду. Через несколько минут его силы заработали. Тогда он увидел, что Брайнна все еще плакала в своей комнате, обнимая одного из плюшевых зверей, лежавших на ее кровати. Он видел, что она расстроена и зла. Однако картина самоубийства исчезла.

Облегченно вздохнув, он пошел назад к трамваю, обдумывая все, что случилось. Калеб уверял его, что извращенный ублюдок был человеком, но он не мог избавиться от чувства, что за всем этим что-то стояло. Все казалось каким-то неправильным. Ну да, люди жестоки. Они мерзкие. Он видел худшее в людях. Смотрел в глаза друга, который избил его до смерти, а затем безжалостно застрелил на улице.

Бессчетное число раз Ника осмеивали лицемеры, и он купался в их порицаниях.

Но все же…

Он услышал, как что-то нашептывает ему на ухо слова на незнакомом языке.

Он замер, пытаясь понять их. Это был голос духов, которых слушал Калеб? Тех, кто был мудр и владел информацией?

Амброуз сказал ему, что однажды он сможет подключаться к вселенной – видеть скрытые вещи. Знать неизвестное. Все это казалось неестественным, но за последние несколько месяцев он понял, что абсурдность – это нормальный порядок вещей. Пытаться найти логику в мире – это как пытаться открыть замок вселенной деталькой от детского конструктора.

Он даже скучал по жизни в неведении. Эти дни невероятного комфорта, когда в мире была логика, и любую проблему можно было решить, забравшись к маме на колени, и она всегда целовала там, где бо-бо. Тогда он мечтал стать подростком. Он говорил себе, что когда начнет работать, станет мужчиной.

Ну, иногда так и было. Иногда, он чувствовал себя таким же древним, как Ашерон, который жил уже больше одиннадцати тысяч лет. Но иногда он хотел прибежать к маме за утешением.

Сейчас был очень странный период в его жизни. Он застрял между детством и взрослой жизнью. Его мама так сильно зависела от него, что иногда он чувствовал себя родителем. Словно они оба растили друг друга.

И в то же время, он не мог представить, как в его возрасте можно заботиться о малыше. Удивительно, как его мама вообще не сошла с ума. Кроме того, он был вечно болеющим ребенком. Первые два года его жизни он провел в госпиталях со всеми возможными странными болячками.

«Потому что ты сын демона».

И он знал это теперь. Его человеческая часть боролась с отцовским ДНК. А демон в нем пытался убить человеческую часть.

Как его мама встретила такое создание, как его отец? Об этом она отказывалась говорить. Хотя она и не критиковала его.

«К лучшему или худшему, он твой отец, Ник. Семья есть семья, не смотря на все».