Бесследно исчезнувшая

– Дай мне полчаса, – сказал он. – Потом я хотел бы пообщаться со всей редакцией. И эту встречу необходимо показать в интернет-версии в режиме прямого эфира. Переговори с телевизионщиками, пусть поставят свет и приготовят камеры, качество должно быть таким, чтобы наш материал потом смогли использовать на государственном телевидении. Из других средств массовой информации звонят?

– Постоянно. Твой аппарат отключен, поэтому их соединяют со мной.

– Отсылай всех пока на наш сайт. – И Шюман взялся за телефонную трубку, давая понять, что разговор закончен.

– Как быть с новостями на завтра? – спросил Патрик с нотками отчаяния в голосе. – Что ставить на первую полосу?

Шюман нажал на рычаг телефона и не отпускал его какое-то мгновение, обдумывая ответ.

– Самый продаваемый заголовок года, – сказал он. – «Приближается невероятная жара».

Патрик Нильссон улыбнулся с явным облегчением, закрыл дверь и направился к телевизионной редакции.

Шюман набрал первый номер.

Сейчас нужные файлы лежали в компьютере Нины, всего сорок пять штук. Ламия сделала к ним подписи со свойственной ей скрупулезностью, и того, что кто-то посмотрит кино в неправильном порядке, вряд ли стоило опасаться. Записи с камер наружного наблюдения, на которых на всех станциях вдоль ветки на Сальтшёбаден были запечатлены поезда, отправившиеся из Солсидана в 9.17, 9.37, а также 9.57 в понедельник 13 мая. Именно оттуда сигнал тревоги об избиении на Силвервеген был отправлен при помощи эсэмэски с одного из мобильных телефонов Норы. А значит, сделавший это человек находился на станции или рядом с ней в то утро в 9.26, и Нина хорошо представляла, кого ей надо искать.

Она дважды кликнула на первом файле, и солсиданский перрон занял весь ее экран. Согласно цифрам в левом верхнем углу, запись началась в 9.15. Поезд стоял с открытыми дверями, и люди торопливо заполняли его. Фильм состоял из отдельных нечетких черно-белых картинок, сделанных с интервалом примерно в секунду. В результате все двигались рывками, как в плохом немом кино, но это для Нины не имело никакого значения. Она установила очень медленный режим воспроизведения и получила возможность изучать каждый кадр по несколько секунд и внимательно рассмотреть всех новых пассажиров, прежде чем они исчезали в вагонах. Их было не так много, основной наплыв уже спал. К сожалению, она не могла видеть происходящего внутри вагона. В Стокгольме камеры наблюдения имелись во всех автобусах и в большинстве поездов метро, но только не на пригородной линии в сторону Сальтшёбадена.

Судя по данным на записи, в 9.17 двери закрылись, и электричка тронулась в путь. Перрон опустел. Местные жители, вероятно, знали, когда будет следующий поезд, а именно в 9.37, и платформа оставалась пустой довольно долго. И все это время изображение на экране скорее напоминало фотографию, поскольку ничего не происходило.

Перед Ниной на столе лежала копия рисунка, который она получила от Кристины Лерберг, с самим Исаком, его братом и сестрой и их «ангелом-хранителем». Оригинал отправился к экспертам для сравнения с детской картинкой, найденной на месте преступления около Кроктрескена.

Исак был талантливым художником, он очень старался, создавая свое творение, и большое внимание уделял деталям. Нина хорошо помнила рисунок, где он изобразил Кристину, ее туфли имели правильный цвет и форму каблуков, она обычно носила их дома, когда снимала сапоги.

Нина подтащила к себе копию и внимательно рассмотрела «ангела» Исака. Это была небольшая женская фигурка с вьющимися черными волосами, в широких брюках и свитере. Она явно имела маленький рост и несколько кривоватые ноги, поскольку на рисунке они были изображены вывернутыми наружу, и на них Нина различила нечто напоминавшее тапки, возможно, 34-го размера.

Компания молодых людей появилась на мониторе перед ней, они, похоже, все вместе рассматривали что-то на экране мобильного телефона, поскольку стояли на перроне голова к голове в течение нескольких минут.

Пока Нина не заметила ничего достойного внимания, и ее мысли переключились на другое. На утренней встрече она получила протокол вскрытия тела Карла Густава Экблада и заглянула в него сейчас. Он умер от удушения. Повреждения на его теле были опасными, но не столь обширными, как у Ингемара Лерберга. Судмедэкспертам также удалось выделить ДНК из остатков кожи, обнаруженных под его ногтями. Это открытие пока еще никуда не привело, но Нина почему-то порадовалась тому, что Кагген сопротивлялся, и ему удалось поцарапать убийцу.

В 9.31 прибыл поезд из Слуссена. Немногочисленные пассажиры, покидая его, сразу же поднимали воротники и открывали зонты. Состав остался стоять на станции с открытыми дверями. Молодежь с телефоном вошла в него. Платформа опустела снова. Потом пришла молодая мама с огромной детской коляской, которая застряла в дверях при попытке завезти ее внутрь, доставив мамаше немало волнений. Далее появилась пожилая пара, где муж поддерживал жену, и двое мужчин в плащах с портфелями, разговаривавшие по мобильным телефонам.