Бесследно пропавшие… Психотерапевтическая работа с родственниками пропавших без вести

На одном семинаре по супервизии в Шри-Ланке мы работали над случаем отца и его пятилетнего сына.

Мать, бывшая на большом сроке беременности, пропала во время цунами. Отец же сказал сыну, что она уехала в Индию, чтобы там родить ребеночка. Когда даже семь месяцев спустя от матери не поступило никаких известий, мальчик стал сердиться на отца, отношения становились все более тяжелыми, пока отец не обратился за профессиональной помощью к прошедшему обучение консультанту. На семинаре все мы были едины в том, что отец должен сказать мальчику правду. Мы обсудили, как лучше всего это сделать. Был предложен разговор между отцом и сыном в присутствии консультанта и, по возможности, священника.

Обоим – и отцу, и сыну – чтобы справиться со своей потерей, помимо этого разговора, потребуется помощь. Отец будет вынужден расстаться с частичкой надежды и приблизиться к реальности потери жены. Сын должен будет выдержать страшное известие и горе. Его доверие к отцу подорвано, так что потребуется время и помощь, чтобы завоевать его снова. Их общее знание об утрате матери и жены, а также младенца может способствовать совместному процессу скорби и дать шанс, что как отец, так и сын успокоятся и утешат друг друга.

5. Агрессия по отношению к более слабым членам семьи

Клиенты, пережившие грубые нарушения прав человека, часто выглядят на публике как пассивные и спокойные. Поскольку вся наша эмпатия на их стороне, мы не хотим замечать никакой агрессии. Но именно в тех случаях, когда люди пережили насилие, будучи не в состоянии адекватно на него отреагировать, а преступники не наказаны, у жертв наблюдается сдерживаемая агрессия. Мишенью для нее часто становятся более слабые члены семьи. Если в дополнение ко всему в качестве самолечения используется, например, алкоголь, то чаще всего это ведет не желанному успокоению, а к приступу агрессии, которая обрушивается на тех, кто оказался рядом. В семьях с тяжелым травматическим опытом домашнее насилие – обычное дело.

Г-жа В., мать-одиночка, благодаря своему консультанту и разговорам с учителями детей научилась держать свою агрессию под контролем. На сеансах психотерапии она заговаривает об ужасе и стыде за свое поведение. Она очень страдает от того, что била своих еще совсем маленьких детей. Между тем теперь она научилась сдерживать себя. Иногда она еще кричит на детей, но быстро останавливается, увидев страх на их лицах.

На психотерапии г-же В. выражается поощрение за то, что ей удалось обуздать свое агрессивное поведение по отношению к детям. У нее есть право испытывать гнев вследствие всех тех травматических событий, что ей пришлось выстрадать. Но, как она правильно признала, не дети являются причиной этого ее гнева, и поэтому нельзя допустить, чтобы они стали мишенью для агрессии. Она получает напутствие и впредь хорошо обращаться с детьми. Чтобы еще больше снизить агрессию, она выбирает дома подушку, которую можно бить, мять и даже бросать на пол, когда гневу необходим выход. Но, как рассказала мне В. на сеансе, с того момента, как появилась подушка, оказалось, что она в ней больше не нуждается.