Бессмертие

В сб. была анонсирована широкая издательская программа: издание № 2–3 Бессмертия, книг Э. Штейнаха и К. Э. Циолковского, материалов о биофизике и пионере исследований анабиоза П. И. Бахметьеве (1860–1913), 16 книг поэзии и прозы Ярославского и альманаха Автомобиль Прометея. «Планов громадье», увы, реализовано не было. Анонсировалось также издание сб. Биокосмисты: Еще 10 штук; согласно анонсу в кн. И. Яковлева, этот «объединенный сборник с участием антитаксидермистов» планировался к изданию «на днях», но так и не вышел в свет. Возможно, виной тому эпизод, заставивший Ярославского спешно покинуть Боровичи; поэт рассказывал о нем в берлинской лекции осенью 1926 г.:

Я читал лекцию в Боровичах (Новгородская губерния). Какая-то богато разодетая дама, сидевшая в первом ряду, посвятила мне стихотворение. Я должен был его прочесть и в диспуте оно разбиралось с точки зрения литературного достоинства. Его оценили довольно низко. Дама обиделась и ушла. В ту же минуту ко мне подошел агент ГПУ и настойчиво попросил меня незамедлительно покинуть город. Я с удивлением спросил, почему. «Да потому, что эта дама находится в близких отношениях с крупным коммунистическим деятелем. Она пожалуется ему и мне влетит, что я не принял никаких мер. Уезжайте, пожалуйста». Я выехал из города[19].

Последним эхом биокосмической революции в Боровичах – как и Северной группы в целом – была заметка в местной газете, сообщавшая об организации биокосмической «ячейки»: «Организационное бюро ячейки готовится к устройству ряда лекций по научно-философскому обоснованию биокосмической идеологии. Работа ячейки будет, по всей вероятности, протекать при ЦУК'е»[20].

В 1926 г. экзотическое заглавие книги привлекло внимание автора-эмигранта, описывавшего советскую книжную продукцию нач. 1920-х гг.:

Настоящий стихотворный потоп. И каких только имен не встретишь в обширном перечне поэтов и поэтесс! Целый букет изысканнейших названий, неслыханные доселе школы и направления! Вот, напр., сборник «Биокосмисты». Десять штук. А. Ярославский, И. Линкст, П. Логинов и др. «Комитет поэзии Биокосмистов-Имморталистов». Не прикидывайтесь наивными и не думайте, что это от слова «иммортель». Дальше мы находим книги одного из «десяти штук» – А. Ярославского: «Поэма анабиоза» и «Святая Бестиаль». Теперь будто понятнее, тем более, что производная от слова «бестия» встречается и в другом заглавии (И. Яковлев – «Брызги бестиализма»), но уже с исчерпывающим пояснением: «антитаксидермисты».[21]

Тридцать с лишним лет спустя такое же недоумение вызвал сборник у советского критика Т. Трифоновой, хотя и свято хранившей книгу:

Существовали группы и группочки. Выпускались журналы и журнальчики, сборники и сборнички. На моей книжной полке до сих пор хранится тоненькая, на серой бумаге, тусклым шрифтом отпечатанная брошюрка со странными, почти не поддающимися пониманию стихами. Она озаглавлена: «Биокосмисты. Десять штук». Это было издание одной из многочисленных групп. Члены ее без всякой иронии определяли весомость своей группы количеством входивших в нее «штук». Были еще «обэриуты». Были манифесты и декларации. Были шумные споры…[22]