Бессмертная

Но это точно не значило, что я должен был забыть о подарках на Новый год. Даже если мне придется их дарить уже после праздника. Для Софи я продумал подарок еще до своего отъезда, а вот с девочками пришлось сложнее. Я перевел взгляд в сторону гостиной, где на кофейном столике лежали свертки с подарками, и вспомнил, как сегодня утром их выбирал.

Первым делом я наведался в хороший магазин художественных материалов. Там, с помощью милой девушки-консультанта, прикупил для Радионы профессиональный набор для работы с акварелью. Из всего этого набора я знал по названию только краски, как бы это ни было смешно. А вот для Миражанны все намного оказалось сложнее. Что можно было подарить девочке, которая занималась профессионально пением? Не микрофон же (хотя и были такие мысли). В итоге, после нескольких часов прогулки по различным магазинам, решил купить набор хорошей косметики для подростков (хотя до подростка она и не дотягивала). Оставалось надеяться, что ей понравится выбранный мной подарок.

Звонок в дверь вывел меня из раздумий. Глянул на часы, половина десятого вечера, кого могло принести в такое время? Шаркая ногами, дошел до коридора, где меня догнал повторный звонок. Кинул взгляд в зеркало, чтоб убедиться, что я выгляжу не зомби. Серые спортивные штаны, голый торс, растрепанные волосы. Ну “красавчик”, глаз не оторвать.

Щелчок замком, опустил ручку, дернул дверь и остолбенел… Софи, раскрасневшаяся на морозном воздухе, с одышкой и счастливой улыбкой стояла на пороге моей квартиры. Такая красивая и живая (в смысле, не мираж). В темном пальто, шарф, который я ей подарил в прошлом году, наспех завязан абы как. Светлые волосы распущены по плечам, в руках одна небольшая дорожная сумка. Дар речи вышел из чата. Софи, на пороге моей квартиры в Москве. Я точно сплю.

— Светко, я забыла тебе сказать, — вздыхая тяжело после каждого слова, произнесла девушка. — Что я тебя люблю.

Глава 29

— Что ты сказала? — По телу прошел разряд от ее слов.

Софи изменилась в лице, тревожность появилась моментально.

— Что люблю тебя. Что-то не так? — Золотые глаза смотрели с недоумением.

— Вообще-то это я должен был первым сказать, — я поддался вперед и обнял эту шикарную девушку, и уже в макушку ей прошептал. — И я тебя люблю. Больше всего на свете.

Плечи Софи расслабились и опустились, а сама она еще сильнее приникла к моей груди.

— Ну и что мы стоим на пороге? — Я подтолкнул девушку в сторону гостинной. — Пошли, закажем что-нибудь поесть, и ты расскажешь мне о том, как ты оказалась на пороге моей квартиры.

Софи со смехом начала раздеваться, а параллельно рассказывать, как они с моей сестрой решили отправить эту даму ко мне.

— Вот как? Ну вы затейницы, — мы сидели уже на кухне с бутылкой вина и фруктами. Заказанная нами еда была еще на этапе готовки.

— Ну да, а я так по тебе скучала, что не смогла сдержать порыв, — девушка крутила бокал за ножку, внутри плескалась рубиновая жидкость. — Вот я и собралась в короткие сроки, взяла билет и прилетела первым рейсом, которым смогла.

— Я тоже безумно скучал, — губы как-то сразу растянулись в улыбке. — Но отец все еще чувствует себя не очень хорошо. Извини, я не могу его оставить в таком состоянии на мать. Она итак сама не своя.

— А что врачи говорят? — Смеха в глазах Софи как не бывало.

— Идет на поправку, но когда выйдет, неизвестно, — тяжелый вздох вырвался непроизвольно. — А я даже при всем желании не могу ничего сделать.

— Главное, что он поправляется, — рука Софи легла поверх моей, которая лежала на столе.

— Да, я знаю. Спасибо, что приехала, — я сжал слегка ее пальцы.

Дальше вечер протекал исключительно в приятной беседе, за просмотром фильмов. Стоило лечь в постель, я почувствовал, что это мой дом. Тот самый, куда хотелось приходить, где наслаждался жизнью, где все пропитано любовью. С момента покупки этой квартиры я никак не мог почувствовать, что это то место. Не было тех чувств, что были сейчас. И все это благодаря ей, девушке, которая лежит на правой стороне кровати и мирно сопит мне в шею.

На следующее утро я, с утра пораньше, поехал в офис и уже оттуда направился в больницу. Когда я уезжал утром из дома, Софи еще спала, а я не стал ее будить. Когда я вошел в палату отца, они с мамой о чем-то весело общались. От такой неожиданной перемены в поведении отца, я застыл на пороге, как истукан.

— Гера, — отец посмотрел мне в глаза. Статный мужчина, которым я его помню, изменился совершенно. Сейчас в темной шевелюра отца одна треть волос была серебряного цвета, лицо испещрено морщинами, а в самой позе больше не было стали, плечи немного поникли. Но темно-карие глаза были все так же тверды и уверены, никакой усталости не было и в помине.

— Отец, — я быстрым шагом пересек палату и наклонился над папой, приобнимая его за плечи. — Как ты?

— Как видишь, — он похлопал меня по руке, мне пришлось отстраниться и сесть в кресло у койки. — Хотелось бы сказать, что я огурчик, но увы.