Бессмертная бабочка (СИ)

- Я эту стену уже обнюхала и чуть ли не облизала, нет тут никакой панели! Если у тебя есть запасной план, лучше выдай его побыстрее; через полторы минуты мне надо будет срочно сматываться, чтобы меня не засекли.

- Так, слушай меня…

- Я тебе слушаю, но панели все равно не вижу! О, нет, кажется, вот она. Да, точно, – неприметная плитка отъехала в сторону, открывая нишу и электрический щиток в ней с кучей проводов, помеченных буквами и цифрами, и рубильниками, под которыми горели маленькие лампочки. – Так, что дальше?

- Найди кабель «А-372», – сообщил голос в наушнике, – он должен идти к микросхеме «G» с тем же номером. Он воткнут?

- Теперь - да, – кивнула сама себе Наташа.

- Отлично. Тебе нужен рубильник «JKH-816». Включай его. Должна загореться лампочка с той же подписью.

Отрапортовать об удачно законченном этапе Романофф не успела. Из-за угла показались охранники, видимо, ускорившие шаг и потому появившиеся раньше, чем планировала Черная Вдова. Отскочив к противоположной стене и таким образом ускользнув от пущенных в ее адрес пуль, она выхватила пистолет и выстрелила два раза. Один из людей рухнул на пол, но второй, успевший дернуться в сторону, сжимая плечо, дал деру.

Наташа чертыхнулась и кинулась в противоположном направлении, где, если верить пожарному плану эвакуации, была служебная лестница. Преодолев с десяток пролетов, Романофф услышала наверху топот ног и вылетела в первую попавшуюся дверь. По инерции сделав пару шагов, она встала как вкопанная, но через несколько секунд уже подняла пистолет.

В большом зале, где она очутилась, уже стояло трое: Грегори Стоут, Кризанта и Клинт Бартон.

*

После взрыва Клинт Бартон решил, что может поверить в удачу. Насчет же своего шестого чувства – которое в той или иной мере присутствует у каждого человека, но дает о себе знать в весьма произвольном порядке, – он не был полностью уверен. Отделившись от Старка и Романофф, Клинт оказался предоставлен самому себе и мог рассчитывать только на свои чувства и опыт. И все. Впрочем… нет, не все. То самое шестое чувство, в котором он сомневался, тоже присутствовало и сейчас по какой-то причине работало на полную катушку.

Это была чистая интуиция, и она не основывалась ни на рассуждениях, ни на логике, и благодаря ей Клинт просто знал, куда ему идти и что делать, знал и все тут, знал немедленно. В обычной ситуации он бы сперва все обдумал, обмозговал каждый свой шаг, один за другим и так до самого конца, но в данный момент он действовал не так – он словно бы следовал за блестящими желтыми вспышками. Отчасти это было похоже на зыбкое предупреждающее чувство где-то у сердца, отчасти – на голос в голове, который обычно отвечал за инстинкт самосохранения, а отчасти – и на реальные огоньки, возникавшие в воздухе.

Клинт не знал и, вероятно, никогда и не узнает, что его интуиция в тот день сыграла одну из ключевых ролей в том, что произошло; что его интуиция провела его в самое сердце Паутины теми путями, на которых было наиболее безопасно; что его интуиция помогла ему прийти прямо к цели. Возможно, однажды он об этом догадается. Или ему намекнет золотоволосая девушка рядом с ним. Возможно…

Держа лук на «боевом взводе», Клинт беззвучно шагал вперед, удивляясь про себя, почему же никто, кроме него, не видел небольших светочей, когда услышал невдалеке крик боли, короткий, оборвавшийся почти сразу. Рванувшись на звук, он выскочил в короткий коридор и, ногой распахнув дверь, оказался в большом зале. Взгляд, попытавшийся оценить обстановку, наткнулся на знакомого по фотографиям Грегори Стоута, который выворачивал запястье Кризанте, пытавшейся вырваться, и на еще одного человека в костюме, потянувшегося за пистолетом.

Но до своего оружия тот так и добрался. Воздух со свистом рассекла черная линия, и противник упал со стрелой в горле, а Клинт уже целился во второго мужчину. Только сейчас он заметил, что Стоут и впрямь соответствовал своему прозвищу – паучьи лапы за его спиной производили эффект; и что его пленница вся была в крови, как героиня какого-нибудь третьесортного боевика, только что выстоявшая жестокую бойню без правил. При его появлении в глазах девушки вспыхнули облегчение и радость, а на лице Стоута отразилось глубокое недовольство.

- Господи, ты жив… – выдохнула Кризанта, забыв про боль в руке.

- Черт, ты почему не сдох? – рявкнул Стоут, вбивая одну из лап в пол с такой силой, что из-под нее брызнули осколки железобетона.

- Люблю удивлять, – в тон ему отозвался агент Щ.И.Т.а, не опуская лук, и посмотрел на Кризанту. – Ты в порядке?

Та нервно засмеялась.

- Похоже, уже не так плохо, но все еще не очень хорошо.

- Да? – взгляд Клинта был не менее красноречив, чем интонации в его голосе.

- Сокол несчастный, вот скажи мне, зачем ты сюда пришел? – раздраженно фыркнул Паук. – Тебе здесь ловить нечего, и как бы ты сюда не попал, обратно ты уже не выйдешь.

- Я бы не был так уверен.

- У-у, как мне страшно, – с издевкой отозвался Грегори Стоут. – Прям места себе не нахожу.