Бессмертная душа. Часть 2

— Ты-то может, и пытаешься мне помочь и поддержать меня. А он… — молодой человек сделал паузу. — Больше вредит, чем помогает! Достал!

— Стасик, тебе надо просто немного успокоиться. И я знаю, что тебе поможет успокоиться и расслабиться, — с этими словами женщина решительно поднялась со стула.

— И что же? Сомневаюсь, что мне сейчас что-то поможет успокоиться и расслабиться.

— А ты подожди немного, Стасик, — ободряюще улыбнулась сыну мама. — Доверься мне! Я точно знаю, что это поможет.

Стас вздохнул и замолчал, наблюдая, как мама начала копошиться. Она доставала что-то из холодильника, грела что-то в микроволновке, усердно перемешивала, дула и вот подошла к нему.

— Вот, взгляни, Стасик, — женщина поднесла поближе к сыну кружку и показала ему её содержимое. — Горячий шоколад!

— Ооо, — не удержал возглас парень и медленно расплылся в улыбке. — Это будет кстати. Спасибо большое, мам!

— Вот видишь! — мама тоже улыбнулась. — Это уже немного повысило тебе настроение. А как начнёшь пить горячий шоколад…. Ещё и успокоишься! И станет легче. Сейчас только ещё немного подую, — Лариса Викторовна начала усердно дуть на горячий шоколад, не желая, чтобы сын пил его таким горячим. — Вот. Теперь можно пить.

— Давай скорее, — не терпелось молодому человеку отведать горячего шоколада.

Мама сунула в кружку соломинку и поднесла соломинку прямо к губам сына, дав ему глотнуть слегка горячего напитка.

— Ммм, — простонал Стас от удовольствия, и его улыбка стала ещё шире. — Очень вкусно! Как я скучал по горячему шоколаду. Такая вкуснота….

— Наслаждайся! — Лариса Викторовна потрепала сына по волосам, продолжая держать кружку и давая сыну дальше пить напиток. — А пока ты пьёшь, я вот что сделаю, — мама взяла в другую руку слегка влажное полотенце и начала бережно обтирать руки, шею и грудь сына. — Стасик, ну, скажи, пожалуйста, что такое папа тебе сделал? — продолжила она разговор. — Почему ты так на него злишься?

— Мммм, — что-то невнятное промычал парень, продолжая пить горячий шоколад. Говорить об отце ему сейчас не хотелось.

— Ты знаешь, Стасик, — мама слегка улыбнулась, вытирая шею сына, — когда ты был в коме, нам приходилось очень много заботиться о тебе. И нам было так приятно и так радостно это делать. Ведь последнее время ты нам совсем не давал о тебе заботиться. Учился, гулял с друзьями, работал…. Был очень занят! Даже почти не общался с нами. Я не говорю, что нас радовало, что ты лежал в коме, но заботиться о тебе нам было приятно. Врачи нам сказали, что за пациентами, лежащими в коме, тяжело ухаживать и что медсестёр не хватает, и ты можешь в какой-то момент остаться без должного ухода. Нам посоветовали кого-то нанимать для тебя отдельно, чтобы о тебе заботились, если мы не хотим, чтобы с тобой что-то случилось, и мы…. Мы, не задумываясь, сказали оба, что никого нанимать не будем и медсёстрам не позволим делать всю работу. Мы сказали, что постараемся быть с тобой постоянно и сами позаботимся о тебе. И нам уже рассказали, что надо делать, чтобы всё было хорошо в будущем. Чтобы не было никаких пролежней, нам нужно было переворачивать тебя каждые два — четыре часа с боку на бок и обтирать трижды в сутки специальными мазями, а также своевременно поить и кормить через зонд для предупреждения обезвоживания и истощения и так далее. Нужно было делать много всего! Но мы очень старались. Ради тебя, Стасик!

Сын внимательно смотрел на маму, не понимая, зачем она всё это рассказывает. Но женщина продолжала, даже толком не смотря на Стаса, а лишь на кружку и полотенце в руках.