Бессмертная и безработная

– Клянусь! Все было анонимно. Мы полагаем, что это какая-нибудь богатая жертва вампиров. Ну знаете, кто-то, кто потерял любимого человека из-за... из-за вас.

Марк ухмыльнулся.

– Я сомневаюсь в этом. Помните, ребята, мы говорили о том, что только вампир знает, кто живой, а кто нет? А откуда это знать простому смертному? Это не значит, что у Эрика есть список...

– Слава Богу, у меня нет списка, – улыбаясь, сказал Синклер.

– Я так и думала, – вмешалась Джессика. – Плохой парень – один из вас. – Она указала на ту часть стола, где сидели вампиры. На самом деле она указывала прямо на меня, и я отвела ее руку. – Вы должны решить, кто это делает и зачем. Бете, полегче.

– Извини. Я начинаю волноваться, когда люди говорят об убийцах, а потом указывают на меня. Так зачем? Зачем одному вампиру объявлять войну другим?

– Если бы мы знали зачем, то знали бы кто, – рассудительно сказала Тина.

– По крайней мере вам известно, откуда поступает финансирование, – заявил Синклер. Это был не вопрос, а утверждение.

– Все средства, необходимые для нашей деятельности, поступают со счетов швейцарского банка, – объяснил отец Маркус.

– А, швейцарский, – пробормотала Тина, – тот, что снабжает деньгами нацистов, диктаторов «третьего мира» и убийц вампиров.

Никто ничего не ответил. Отец Маркус прочистил горло.

– Все наши инструкции прибывают анонимно по электронной почте.

– Дево у нас специалист по компьютерам, но даже он не смог выяснить электронный адрес присылаемых нам писем.

– О, так вы пытались выяснить? – насмешливо спросил Синклер. Даже сидя за столом, он был на голову выше всех остальных. – Я думал, что вы просто получали приказания и отправлялись их выполнять как послушное пушечное мясо.

– Синклер! – воскликнула я. Пушечное мясо? Откуда у него это выражение?

– Так кто же подозреваемый? – вмешалась Джессика. Она вскочила и принялась вышагивать по комнате из угла в угол, что всегда меня раздражало, но она делала это уже пятнадцать лет и вряд ли собиралась прекратить сейчас. – Если, конечно, вы, ребята, хотите это выяснить.

– Разумеется, хотим, – с обидой в голосе сказал отец Маркус.

– Зачем? – с вызовом спросила Тина. – Мы по-прежнему вампиры, а вы по-прежнему наша пища.

– Я – нет, юная леди, – твердо возразил отец Маркус, что прозвучало смешно, поскольку Тина была лет на сорок старше его. – Одно дело – предположить, что ты выполняешь Божью волю, а другое – узнать, что тебя используют, и ты понятия не имеешь, кто и почему.

Тина изо всех сил старалась держать себя в руках, но Синклер откровенно забавлялся.

– Узнать? – с сомнением покачал головой Марк. – Вы всегда знали, что вас используют. Вы просто не интересовались этим до тех пор, пока вас не ткнули носом.

Отец Маркус пожал плечами, но сильно покраснел, как будто был смущен, и ничего не ответил.

– Значит, мы думаем, что это вампир, – продолжала Джессика, сбрасывая крошки на пол и принимаясь снова шагать по комнате. Черт возьми! – Ну так вот, подозреваемый прямо здесь.

– Кто это? – спросила я, замерев.

– Я, – сказал Синклер.

– Ну если это вы посылали нам деньги, то спасибо, – наигранно поклонилась Эни.

– Да бросьте, – усмехнулась Джессика. – Синклер – кукловод? Может, в этом и есть смысл, но он не стал бы убивать вампиров. Ведь так? Так.

– А почему бы и нет? – возразил Марк. – Не обижайтесь, Синклер, но вы ведь не любите конкуренции.

– Вы очень наблюдательны, доктор Спанглер.

Марк расцвел от этой саркастической фразы. Интересно, каким образом Синклер узнал фамилию Марка... Я никогда ему не говорила.

– А теперь, когда Ностро мертв, – рассуждал Марк, который в этот момент походил на мужскую и более молодую версию старой леди из сериала «Она написала убийство», – вы можете немного сократить численность своих подчиненных. И конечно, можете позволить себе финансировать «Воинов клинка».

– Но это просто смешно! – горячо возразила я. – Он отвратительный, самодовольный извращенец, но он не стал бы убивать собственных людей.

– Благодарю тебя, Элизабет, – вежливо поклонился он.

– Ну, положим, стал бы, – заявила Тина со свойственной ей грубой прямотой, – но он бы делал это сам, а не поручал работу шайке прыщавых... м-м, посторонних.

– И кроме того, – спокойно добавил Синклер, – я никогда бы не нанес вреда королеве.

Против своей воли я улыбнулась. Я ему нравлюсь, действительно нравлюсь!

– Значит, остаешься ты, Бете, – сказала Джессика, и улыбка сошла с моего лица. – Хорошо известно, что тебе очень не хочется быть королевой и ты терпеть не можешь большинство вампиров. К тому же ты не из тех, кто станет пачкать свои руки. Ты скорее наймешь кого-нибудь, кто выполнит за тебя грязную работу.

Мне хотелось крикнуть что-то вроде «Заткнись!» или «Сдохни!», но то, что она сказала, было правдой. Поэтому я просто отхлебнула чаю и рассмеялась.

– У Элизабет нет ни интереса, ни желания участвовать в делах бессмертных, – вмешался Синклер. – И она не знает, кто вампир, а кто нет. Не говоря уж о том, что у нее нет денег, чтобы все это финансировать. Что приводит нас, – добавил он лениво, – к тебе, Джессика.

– О, прекрати! – воскликнула я.