Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

Помимо грациозных испанских соседок, с которыми она иногда проводила время, Джесси познакомилась с женами офицеров армии Соединенных Штатов, переехавшими в Монтерей, убегая от дороговизны в Сан-Франциско. Сюда приехали генералы Джеймс Бентон Райли и П. Т. Смит со своими женами и молодой Уильям Т. Шерман, чахоточный кашель которого не мешал ему быть носителем забавных историй. В августе Монтерей превратился в оживленный деловой город, в первую столицу штата; в него съезжались делегаты для образования правительства и разработки конституции. Колтон-Холл, использовавшийся преподобным Сэмюэлом Уайли как школьное помещение, избрали под зал конвента. Здание гостиницы для делегатов было заложено, но отъезд квалифицированных рабочих на прииски привел к тому, что на строительстве работали всего несколько плотников.

1 сентября в Монтерей стали прибывать делегаты. В основном это были грубоватые жители пограничных районов, все с оружием. Некоторые из них были знакомы Джесси по Вашингтону и Сент-Луису, с большинством других Джон познакомился во время своего первого пребывания в Калифорнии. Почти двухметровый Роберт Семпл, сыгравший важную роль в образовании «Республики медвежьего флага», был избран председателем; Уильям Мэрси, сын военного министра, назначен секретарем; странствующий журналист Росс Браун вел стенографические записи; англичанин Хартнелл выполнял роль переводчика для калифорнийцев. На съезде были первые поселенцы, профессиональные политики, англичане, ирландцы, французы, испанцы — иными словами, Америка в миниатюре.

За два дня до открытия конвента владелец гостиницы, потеряв все надежды закончить строительство в срок, заявил:

— Стоит хорошая погода, делегаты могут завернуться в пончо и спать под соснами.

В городе не было ресторана; кое-кто привез с собой запасы еды в седельных сумках, а другие, как говорится, остались на бобах. Джесси понимала гостеприимство как естественный закон и после полудня держала дом открытым. Она не могла предложить изысканное меню, но наловчилась готовить рисовый пудинг, а делегаты умели хорошо пользоваться ружьями и удочками. Приходя на обед, лишь немногие не приносили дичи или рыбы.

Джесси и Грегорио поставили длинный дощатый стол в саду. Вокруг него каждый полдень собирались десять — пятнадцать делегатов поговорить о политике и обсудить вопросы, стоящие перед конвентом. Из тридцати шести американских делегатов двадцать два приехали с Севера и лишь четырнадцать — с Юга. Разгорелся жаркий спор о рабстве. В Монтерее находились еще три американские женщины: миссис Ларкин, миссис Райли и миссис Смит; приятные и радушные, они внесли свою лепту в прием делегатов. Однако в силу того, что Джесси и Джон дружили с тридцатью из тридцати шести делегатов, их дом превратился в неофициальный зал конвента, где обсуждались многие вопросы. Долгие наблюдения за борьбой политических взглядов научили Джесси поддерживать атмосферу, при которой эти идеи могут быть доведены до их логического выражения. Две занимаемые ею комнаты были небольшими, мебель — случайной и неумело подобранной, стол в саду сколочен из плохо оструганных деревянных планок, но ее радушие, ее восторг, вызванный участием в создании нового штата, сохраняли румянец на ее щеках, блеск ее глаз, ее живость и приветливость.

Глядя на грубый широкий стол, покрытый неотбеленным миткалем, простроченным красными нитками, на собранное по случаю столовое серебро и разномастные китайские и мексиканские тарелки, на небритых, грубо одетых жителей границы, уплетающих рыбу, которую они сами же поймали в заливе Монтерей, а она поджарила на углях, на большие плошки с рисовой кашей в центре стола, которой завершалась трапеза, ее ум возвращался к полированным столам красного дерева в столовой Бентона в Вашингтоне, с камчатыми скатертями, сверкающим серебром, хрустальными вазами с фруктами и сладостями, к Джошааму и Джошииму, неслышно ступавшим, подавая кровавый бифштекс, пресноводную черепаху, поджаренную утку и индюшку, мясной пирог и пирог с ливером.

При всей нелепости меблировки двух комнат в доме мадам Кастро они в конце концов нравились Джесси. Мужчинам, которые большую часть года спали на земле, в импровизированных хибарках, палатках, на неухоженных постоялых дворах, комнаты Джесси казались по-домашнему уютными. В одно из воскресений, вечером, когда испортилась погода и пришлось обедать внутри дома, Уильям Гвин, Джон Саттер, Роберт Семпл и Генри Галлек осмотрели комнаты, а потом Семпл сказал:

— Миссис Фремонт, мы говорим между собой: как удивительно, что вы создали такой комфорт в столь странном месте, как Монтерей.