Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

Джесси считала, что ее муж — самый молодой и самый красивый из сенаторов. Она переполнилась гордостью, когда он приносил присягу в качестве сенатора Соединенных Штатов.

Три оставшиеся недели сессии сената она упорно работала секретарем Джона, используя весь свой опыт путешественницы, домашней хозяйки и матери. Однако Джону не требовалось большой помощи; она поразилась, с какой ясностью и проницательностью действует его рассудок. Не будучи юристом, он продиктовал законопроекты о распространении судебной системы Соединенных Штатов на Калифорнию, о даровании общественных земель для образования и строительства университетов, приютов для глухонемых, слепых и умалишенных, о регистрации прав на землю, на поселение, на закладку шахт, о разработке системы почтовых маршрутов и национальных дорог в Калифорнии. Она поняла, что Калифорния обрела хорошего представителя. Его восемнадцать законопроектов, направленных на облегчение миграции населения на Запад и на внутреннее развитие Калифорнии, были приняты сенатом. В конце сессии даже те южане, которые настойчиво выступали против принятия Калифорнии, — Барнуэлл, Дэвис, Кэльхун, Клей — поздравили сенатора Фремонта с его законодательной инициативой.

Беременность Джесси протекала хорошо, она чувствовала себя здоровой, счастливой, уверенной в будущем. Она не ограничивала себя, совершала длительные прогулки, часто танцевала на балах. В день роспуска сената на каникулы она спросила:

— Когда Гвин возвращается в Калифорнию для переизбрания?

После некоторого колебания Джон ответил:

— Он не едет. По крайней мере не сейчас…

Она моргнула, не поняв:

— Он не едет для перевыборов? Но это не похоже на Гвина. Он сам сказал мне, что намерен оставаться сенатором от Калифорнии.

— Да, это правильно. Но ты знаешь, Джесси, у нас есть два срока: долгий и краткий.

— Ты выбран на долгий срок. У тебя еще пять лет…

Джон покачал головой:

— Никто из нас не избирался на длительный срок. Я понимаю, ты все время думала, Джесси, что я выбран на длительный срок, и была так рада, что мне не хотелось тебя огорчать.

Ее щеки вспыхнули.

— Но почему я должна была огорчаться? Ты получил подавляющее число голосов. Значит, именно тебя хотят видеть в сенате, а это дает тебе право на шестилетний срок.

— В избирательном законе не говорится об этом. Гвин и я должны тянуть жребий.

Ей отказала выдержка:

— Это нелепо, Джон, втягиваться в игру по поводу места в сенате. Почему не побороться за свои права? Я не понимаю тебя, ведь это не в твоем характере. Две трети голосов, отданных за тебя в Калифорнии, означают, что длительный срок — твой. У Гвина нет реальных интересов в Калифорнии: он поехал туда как политический авантюрист, решивший извлечь из пирога призовую сливу! Что он знает о Калифорнии? Какую роль он сыграл, чтобы сделать Калифорнию американским штатом, помимо того что пытался склонить депутатов конвента в пользу рабства? Твои экспедиции и доклады привлекли в Калифорнию половину семей, ныне живущих там. Ты сыграл решающую роль в завоевании штата, не допустил его захвата англичанами. Ты знаешь каждую долину, каждый горный хребет. Ты знаешь тамошний народ, его нужды, они доверили тебе совершить для них важные дела здесь, в Вашингтоне…

Выплеснув свой гнев, она опустилась в кресло:

— Извини, что накричала на тебя, но ведь нелепо для первого гражданина Калифорнии вступать в игру из-за места сенатора с политическим авантюристом. В этом нет ни толка, ни смысла.

Он сел рядом с ней и своей рукой смахнул набежавшие на ее глаза слезы.

— Я ничего не могу поделать, Джесси. То, что ты предлагаешь, вызовет скандал. Люди начнут говорить, что это новый бунт Джона Фремонта против установившихся традиций. Ты видишь, нет закона, который был бы на моей стороне; всегда существовало джентльменское соглашение, что два сенатора, выбранные от нового штата, должны тянуть жребий, кому какой срок выпадет.

Ссылка Джона на новый бунт Фремонта успокоила ее.

— Твоя позиция против рабства породила в Вашингтоне влиятельных врагов, настроенных против тебя, — сетовала она, — но к концу шестилетнего срока ты помиришься с ними. Ты сделал так много доброго для Калифорнии, что тебя будут переизбирать вновь и вновь все тридцать лет, как отца от Миссури. Но если ты вернешься сейчас, после трех недель пребывания в сенате, сторонники рабства разорвут тебя в клочки.

В темных глазах Джона сквозило выражение боли.

— Мы должны уповать на шанс вытянуть свой жребий. Пожелай мне удачи, дорогая. Мне достанется длительный срок.

Она грустно улыбнулась, поцеловала его в уголок рта.

— Конечно, тебе должно повезти, — сказала она.