Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

Думая о своей вине, она теряла способность оценить степень вины мужа. Джесси вспомнила слова отца: «Небольшой бунт заходит далеко». Да, слишком частое проявление бунтарства может разрушить не только американскую армию, но и американскую форму правления, которая опирается на согласие управляемых и требует от них абсолютного послушания. Вице-адмирал Нельсон поступил разумно, поднеся подзорную трубу к своей пустой глазнице, когда его недалекий командующий отдал глупый, равнозначный катастрофе приказ, но что произойдет, если каждый из тридцати миллионов американцев возомнит себя лордом Нельсоном и станет делать вид, будто не видит приказов Вашингтона? Правительство, основанное на сотрудничестве, может пережить ошибки и промахи своих членов при тех или иных обстоятельствах, но не выдержит постоянного ослушания. Правительство — это родитель, а отдельное дело, подлежащее решению, — ребенок. Потерю одного ребенка плодовитые родители могут легко возместить, но, когда ребенок уничтожает родителей, гибнет вся семья.

Так она прониклась пониманием, что ее бунтарство имело целью подкрепить все, что сделал Джон, собирая научные данные, прокладывая пути на Запад. Однако Джон не был незаменимым, ведь и другие могли собрать эти данные. Исторические силы, орудием которых он был, так или иначе подвели бы к открытию Запада. Она выступила за мужа, за его работу, но когда удар наносится за кого-то, то он должен быть нанесен одновременно и по кому-то, этой жертвой и стала американская форма правления, во славу которой ее бабушка Макдоуэлл всю жизнь носила шрам на лбу.

_/3/_

Вечером Элиза и Уильям Карей Джонс пришли на обед. По отдельным высказываниям Элизы Джесси знала, что у них сложилась счастливая совместная жизнь. И однако, ничто вроде бы не указывало, что их жизнь изменилась. Во время обеда Джесси удавалось обходить стороной разговоры на тему суда. Но когда кончился обед и они перешли в гостиную для кофе, Том Бентон позволил себе дать юридический анализ действий полковника Фремонта в Калифорнии, сопровождавшийся его тирадами против генерала Кирни.

Джесси поняла, что ее интересует лицо Уильяма. Он редко показывал, что думает, но она чувствовала, что он не одобряет слова ее отца. Она была так поглощена собственными неприятностями, что почти не уделяла внимания своему зятю, но поймала себя на том, что внимательно изучает его. Он был высоким, гибким, с холодными зелеными глазами, курносый, с копной светлых волос и аскетическим, лишенным бороды лицом. Говорил он тихо и сдержанно, и Джесси восхищалась его спокойным, неспешным, внешне лишенным эмоций характером. Сама она была не способна стать столь бесстрастной, но понимала преимущества этого. Позиция Уильяма Джонса в связи с осложнениями, возникшими в семье, не была еще ясной: она еще не обсуждала с ним дела, а он не торопился высказать свое мнение. Она понимала, что его мнение может быть ценным в их деле не только потому, что он сохранит спокойствие и логику в противовес импульсивным выходкам мужа и отца, но и потому, что он знал международное право. Для Джона Фремонта и Тома Бентона конфликт носит личный характер, но в зале суда вопросы решаются в соответствии с нормами права. Ее муж не юрист, а отец не занимается юридической практикой в течение двадцати лет.

Под вечер, когда Элиза поднялась к матери, Джесси улучила момент, чтобы поговорить с зятем. Она не знала, способен ли он на откровенный разговор, поскольку как член семьи он не выказывал привязанности к кому-либо, кроме Элизы. Он мог быть совершенно не заинтересован в конфликте.

— Прости меня, если я попытаюсь узнать твое мнение, — сказала она, — но, когда отец говорил о деле, мне казалось, что где-то в глубине твоего сознания таилось несогласие.

После некоторого неопределенного, но не лишенного дружелюбия молчания он ответил:

— Существует старинная поговорка, что в судебных делах никто не выигрывает, кроме адвокатов.

— А в данном случае даже адвокаты не выиграют! Я чувствую, что полковник Фремонт действовал правильно и его поведение объясняется сложными обстоятельствами. Однако должна сказать, что у меня разрывается сердце при мысли о публичной перебранке.

— Согласен с тобой, Джесси. Выступления будут выдержаны в духе мести и озлобления, и это останется в истории.

— Но ты не видишь способа не допустить судебного процесса? Мне уже отказали и отец, и генерал Кирни.

Уильям Джонс посмотрел в другой угол комнаты, где Джон и Том, сидя рядом, тихо беседовали.

— Боюсь, что мы должны провести процесс, Джесси.

— Мы?

— Да, я хочу предложить свои услуги. Не думаю, чтобы я мог оказать большую помощь, но был бы счастлив и почел бы за честь, если бы мне позволили выступить в качестве соадвоката.

Нарастание ее чувств было прервано деловым тоном, каким зять сделал свое предложение, а ведь оно означало месяцы напряженной работы и забвение собственной практики. Она даже несколько опешила, увидев, что он готов пойти на значительную жертву с такой небрежной манерой, с какой предлагают принести чашку кофе.