Бессмертное королевство (ЛП)

Нерисса упёрлась плечом в фургон, пока Амара растирала запястья и отчаянно пыталась встать. Нога её выздоровела, но она всё ещё хромала. Может, это навсегда.

— Все мы заслужили спасения, — просто ответила Нерисса. — Просто некоторым стоит подумать о своём поведении чуточку дольше.

Амара вышла наружу, щурясь от дневного света. Они заехали недалеко — это почти у доков, в двух шагах от моря. Она оглянулась на бессознательных стражников и подумала, что Нерисса была не одна.

Ещё трое повстанцев, и Миках тоже.

Она задохнулась, увидев его.

Миках ткнул в Амару кончиком кинжала.

— Я знаю, что это ты сказала обо мне Нериссе и Феликсу, иначе б я умер. Но знай, что если ткнёшься в Джевел, то умрёшь. Тебя там не ждут.

Амара поджала губы и кивнула, глотая слова. Она бы сделала только хуже в попытке объясниться.

Миках не стал ждать. Они с двумя другими мятежниками просто ушли и больше не оглядывались.

— Не думаю, что то, что ты организовала мой побег, добавит тебе друзей, — вздохнула Амара.

— А, — пожала плечами Нерисса. — Мне всё равно. Давай пройдёмся вдоль берега. В доках ждёт корабль, и мы можем покинуть это место.

Амара последовала за нею, всё ещё хромая на песках.

— Почему ты это делаешь?

— Потому что ты заслужила на второй шанс, — Нерисса посмотрела на белый пляж, на голубой океан, что простирался перед ними. — Кроме того, в Митике теперь всё хорошо. Каяна и его брата и сестёр победили, их магия вернулась… — она хмуро покачала головой. — Люция говорила, но я ничего не поняла. Магия сейчас повсюду, она во всём, там, где должна быть, но не может причинить нам вреда.

Амара почувствовала, как на неё нахлынуло облегчение.

Каян исчез. Мир в безопасности.

— Я рада, — едва слышно промолвила она

— Я рада была оказаться там полезной, — мягко улыбнулась Нерисса. — Ты не первая, кому дают второй шанс. Я пользовалась всем, чем могла.

— Как любопытно. Однажды мне хотелось бы узнать об этом.

— Хорошо, — согласилась Нерисса.

— А ты видела моего брата? — внезапно спросила Амара.

— Мельком. Сказала ему, что ты помогла спасти Лиссу.

— И что он ответил?

— Не так уж и много, — Нерисса поморщилась. — Ты была права, ему нужно время, чтобы найти в своём сердце силы для прощения.

В том самом сердце, которое она пробила кинжалом.

— Не думаю, что вечности хватит, — вслух промолвила Амара.

— Возможно. Но мы сами делаем выбор, а потом должны посмотреть в глаза последствиям.

Именно так.

Сколько вариантов — столько и последствий.

— Скажи мне, — сказала Нерисса, прерывая неловкое молчание, — ты мечтала о чём-то, кроме как быть императрицей?

Амара вздохнула.

— Нет, если честно. Единственным реальным для меня вариантом был брак, но я откладывала его, пока могла. Думаю, если б я не стала императрицей, я бы ждала человека, которым легко могла бы манипулировать, но он при этом был бы очень сильным.

— А сейчас? — задумчиво спросила Нерисса.

— Теперь я понятия не имею, что делать, — тёплый морской воздух пах солью. Она вдохнула его, понимая, что этого не заслужила. — Почему ты оставила Клео и вернулась сюда? Знаю, что она от тебя зависела, считала тебя своим настоящим другом.

— Принцесса мне больше не нужна, — просто ответила Нерисса.

Амара не могла не рассмеяться от этих слов.

— А я нужна?

— Да, — Нерисса взяла Амару за руку. — Думаю, да.

Амара посмотрела на её ладонь — и не пыталась уйти.

— Итак, — сказала Нерисса, когда впереди показались доки, — куда ты сейчас хочешь?

Амара улыбнулась возможностям, что открывались ей, тем, о которых она даже не думала никогда. Она могла искупить вину — и наслаждаться.

— Повсюду, — ответила она.

Глава 36

Клео

Лимерос

— Ай!

— Простите, Ваше Высочество! — Лоренцо Тавера так туго затянул платье, что Клео едва дышала.

— Не помню, чтобы во время предыдущей подгонки оно было таким неудобным, — скривилась она.

— Неудобства временны, а красота шелка и кружева вечна.

— Ну, раз ты так говоришь…

Он отступил от неё на шаг и радостно махнул руками.

— Это потрясающе! Это моё самое великое творение!

Ей потребовался миг, чтобы заметить красоту платье в зеркале. Юбка состояла из слоёв тонкого фиолетового шёлка и атласа цвета розовых лепестков. Золотые нитки заставляли платье сиять каждый раз, когда лучи солнца касались платья. Несколько швей — и сам Лоренцо, — неделями вышивали изящных птиц в полёте на её лифе.

Это были ястребы, которых захотела видеть Клео. Ястребы — символ Ораноса, символ Хранителей и бессмертия. Они значили для Клео столько же, сколько феникс для крешийцев.

Жизнь — то, что оранийцы познали в последние дни после смертельной осады Родичей, — любовь, друзья, семья, желания других превыше своего…

Клео осторожно остановила одну из помощниц, что пыталась стянуть её волосы в попытке достичь совершенства. Казалось, голова её горела. Половина её золотых локонов была заключена в сложные косы, вторая свободно спадала по плечам и по спине. Лоренцо попросил убрать её волосы для того, чтобы толпа, что стояла снаружи, на дворцовой площади, увидела красоту платья, но она не могла позволить заплести всё.