Бессмертное море (ЛП)

Кровь Моргана ревела в венах. Он рванулся вверх по лестнице, его сердце бешено стучало, его голова плыла.

Дверь в ее комнату была открыта. Желтый квадрат света от лампы лился на ковер в зале. Он оскалил зубы, электрические булавочные уколы неслись по его коже, буря трещала, собиралась, внутри и снаружи.

Он шагнул в ее комнату. У него было смутное впечатление о порядке и мягкости — высокая, темная мебель, белые, трепещущие занавески, толстое белое одеяло на кровати — но все, что он, действительно, увидел — это Элизабет на фоне дождя, ее влажные темные волосы ложились на обнаженные плечи, полотенце было скомкано у ног. Желание пронеслось через него, ярко, как молния. Он хотел ее. Он никогда не хотел женщину так сильно. А то, что он хотел — он брал.

Он направился через комнату к ней, провел руками вверх по ее рукам к плечам и слегка вниз к ее груди, наблюдал, как буря вихрем пронеслась по ее лицу и в ее глазах. Прохлада его ладоней заставила ее покрыться мурашками. Она запрокинула голову, обнажив сильные, прекрасные линии горла. Он хотел укусить ее прямо там, где соединялись плечо и шея, хотел почувствовать ее трепет, услышать ее стон.

Ее сердце колотилось под его рукой. Она хотела этого. Принимала это. Даже понимая, кто он, даже после того, как ей угрожали и на нее напали, она приветствовала его. Если только…

Мысль скользнула в его уме, мешающая и нежелательная.

Если только она хотела его, потому что ей угрожали. Она испугалась. К кому еще она могла обратиться за утешением, за помощью? За защитой.

Проклиная себя за дурость, он выпустил ее.

— Элизабет. — Только дыхание отделяло ее голое тело от его. Он мог чувствовать, что его контроль ускользал, просачиваясь как вода сквозь пальцы. — Ты не знаешь, что ты привлекаешь. Я не… — Ее аромат был в его голове, путал его мысли, сбивал с толку его язык. — Полностью владею собой.

— Я не хочу, чтобы ты владел собой. — Она улыбнулась ему, заставляя его кровь реветь. Расстегивая его рубашку, она провела пальцами вниз по его груди, по его животу. — Я соблазняю тебя, — сказала она и последовала за своей рукой ртом.

«У него было самое удивительное тело», — подумала она, — «твердое, гладкое и сильное».

Она открыла рот, вдыхая его, слизывая прохладную влагу и горячую соль с его кожи, чувствуя его напряжение, поглощая его дрожь. Его мышцы живота сжались. Он скользнул руками по ее телу, положил их на грудь.

Она поняла, что у него были замечательные руки, большие и сильные, но когда его большие пальцы коснулись ее сосков, она выскользнула из его объятий.

— Сними свою одежду.

Он удивленно поднял бровь. Довольный. Принимающий вызов, она надеялась.

Глядя ей в глаза, он скинул рубашку и штаны. Он стоял перед ней, чистые линии и тяжелые мышцы, великолепная нагота. Ее взгляд скользнул вниз по его широкому торсу, полоска темно-русых волос бежала от его пупка до бедер. Он определенно принял вызов. Ее соблазнение и приказы. Или нет.

Ее сердце трепетало. Она провела языком по верхней губе.

— На кровать.

Его глаза мерцали. Его член дернулся. Напряженность пульсировала в воздухе между ними. Она задержала дыхание, проверяя пределы его контроля и ее.

Пожав плечами, он прошел к широкой, белой кровати. Он лег на матрас, слегка раскинув руки и ноги на кровати, его волосы блестели в лунном свете, его тело казалось мощным, даже в состоянии покоя.

Возбуждение хлынуло от ее груди к пояснице, трепет желания, капля сомнения. Она сжала бедра вместе.

Она была тридцати семилетней матерью двоих детей с ограниченным сексуальным репертуаром. Как она могла заставить его жаждать, когда она сама жаждала, тосковать, когда она сама тосковала?

Он посмотрел ей в глаза, горячий, золотой, полный решимости. Его рот изогнулся.

— Я в твоих руках.

Его нежная колкость вернула ей уверенность в себе. Ее кожа покраснела. У нее перехватило дыхание. Все женское в ней принимало его вызов.

— Пока нет. — Она улыбнулась. — Но будешь.

Ее волосы падали вперед гладким водопадом, скользили по плечам, по коже. Она текла по нему, беспокойная и жидкая как вода, теребя, дразня, лаская, ища пути наименьшего сопротивления, точки самого большого удовольствия.

Морган напрягся и задрожал под ее вниманием, толкая вперед бедра, его член выступал, требуя, умоляя ее о внимании. У нее низко клокотало в горле, звук удовольствия и владение, и того, что она брала его.