Бессмертное пламя

Будто на дистанционном управлении моя рука сделала выпад вперед. Она схватила окропленную кровью рукоять ациама, все еще торчащую из живота Люциана. Я вытащила его. Кто-то заорал. Разворот – и я перерезала горло одному като, а второму пронзила сердце. Густая, темно-алая кровь заструилась из ран моих врагов. Они рухнули. Глаза стали мертвыми и пустыми. Я недовольно зарычала, сама не зная почему. Давление внутри отпускало. Дюбуа завизжал. Я обернулась. Предатель в ужасе выпучил на меня глаза, когда я направила ациам в его сторону.

– Что ты такое? – в панике выпалил он дрожащим голосом.

Я засмеялась, но смех был отнюдь не радостный.

– Смешно. Как раз на этот вопрос должен был ответить нам ты, – сказала я и провернула клинок в руке.

– Освободи меня, Ариана, – прохрипел Люциан, скорчившийся передо мной. Это вернуло меня к реальности. «Естественно! Освободи того, кто, между прочим, должен тебя защищать! А он уже позаботится об этом чокнутом типе». Что я вообще здесь творила? «Почему я не могу ясно думать?»

Не сводя глаз с Дюбуа, я поспешила к Люциану. «Боже мой». Он был белым, как мел, а из раны, откуда я только что выдернула ациам, ручейками струилась кровь. Я переложила кинжал в левую руку, а правой рукой попыталась вынуть ациам из спины Люциана. Краем глаза я уловила движение. Дюбуа справился с шоком. Он атаковал. Сначала его очертания исчезли из поля моего зрения, которое не воспринимало сверхъестественную скорость праймусов.

Но потом…

…все замедлилось.

Звуки казались четче,

запахи острее,

движения резче.

Тени потеряли свою глубину.

Дюбуа стоял на том месте, где погиб первый като. Он поднял его ациам. Его грудные мышцы напряглись. Рука замахнулась, взгляд буравил мое лицо. Дюбуа метнул в меня клинок. Он целился точно в сердце.

Металл полоснул по металлу. Я отклонила лезвие противника, в то же время извлекла из спины Люциана ациам. И, не прерывая цепочку движений, я бросила его в Дюбуа. Я понятия не имела, что делала, но, кажется, делала это чертовски хорошо.

Дюбуа оторопело опустил глаза. Мой кинжал по рукоять торчал в его груди. Затем его взгляд переместился обратно ко мне, и я прочла изумление в его чертах. Он недолго рассматривал меня и наконец улыбнулся. Его голова склонилась, как в приветствии, и глаза закрылись.

Он хотел удрать! Покинуть свое тело! Как это уже проделали двое его дружков.

«О, нет-нет-нет… Я не могу этого допустить».

Он стоял от меня на расстоянии нескольких метров, но я могла почувствовать энергию в его теле. Нет, я чувствовала сбегающего праймуса, оставляющего свою телесную оболочку.

«Ты останешься здесь!»

Это было опьяняющее ощущение – моя воля вынудила праймуса вернуться назад в его тело. Он не мог убежать!

«Он не заслужил второго шанса!»

Нет, он заслужил страдания! Страдания, как те, которым он подверг несчетное множество людей до меня. Мой ациам начал светиться у него в груди.

«Он не достоин пощады!»

Он тоже никого не щадил. Он просто смеялся, когда его жертвы выли от боли. И точно так же сейчас выл Дюбуа. Он упал на колени.

«Он заслужил страх!»

Страх своих жертв. Тот самый, что теперь отражался в его глазах.

«И он не должен больше никогда и никому внушать страх…»

Одновременно с тем, как я вынесла свой безмолвный приговор, Луи Дюбуа обратился в сверкающий прах. Звон клинка, упавшего на асфальт, разрезал ночь.

«Люциан…»

Я повернулась к нему. Брахион все еще стоял на коленях, как когда Дюбуа надел на него оковы. Его взгляд был непроницаемым. Он уставился на точку, в которой только что развеялся по воздуху праймус.

– Люциан!

– Как?.. – просипел он в изнеможении. – Как… тебе это удалось? Ты… двигалась… как… Ты… его…

– Я?.. – мой голос запнулся. Он наверняка что-то перепутал, опять же, он потерял много крови. А я еще так неаккуратно выдернула оба ациама из его тела. Я попробовала снять причудливые стальные тросы. Они накрепко врезались в ткань и в кожу.

– Как мне стащить с тебя эти штуковины? – раздосадованно проворчала я. У них не было ни начала, ни конца. Они были ледяными и… вообще не двигались, чтоб их! Нет, они были твердыми, как сталь. Когда я за них потянула, не шелохнулся ни трос, ни Люциан. Непонятно, как эти путы фиксировались вместе со своим узником, а мои окровавленные пальцы просто-напросто соскальзывали с их поверхности. Вот почему Люциан еще не свалился на землю. Его удерживали губы.

– Возьми ациам, – Люциана было еле слышно. – Просунь его… под… оковы и вложи… вложи рукоять… мне в руку.

«Да, да, да. Отличная идея». Он же праймус. Ему ведь всего-то и надо будет, что продекламировать какое-нибудь заклинание или что-то в этом роде, чтобы избавиться от этой штуки. Я осторожно протолкнула лезвие под путы. Но они настолько сильно впивались в тело, что мне пришлось – из-за отсутствия альтернативы – еще сильнее порезать ему кожу. Люциан не издал ни звука. «Он все еще в сознании?» С облегчением я заметила, что его пальцы обхватили рукоятку ациама. Потом я предусмотрительно отошла на пару шагов назад. В конце концов, эта магически-стальная конструкция могла взорваться в любой момент.