Бессмертные 1

То, что Санриза обрезала обожаемые им волосы, неприятно поразило барона, но он постарался скрыть разочарование, не подозревая, что это невозможно. Он встал и вежливо поклонился, изысканно приветствовав хозяйку. Санриза не ответила ни на поклон, ни на приветствие. Остановившись у порога, молча, изучающе, смотрела на гостя, словно решая: убить его сейчас или чуть позже. Барон опустился на колено и склонил голову.

– Я у ваших ног, сударыня, и смиренно прошу прощения за мой бесстыдный проступок. Я готов понести любое наказание, но не лишайте меня своего благородного общества, – покаянно произнёс он.

– После того, что вы сделали, вы, как честный человек, обязаны на мне жениться, – холодно произнесла Санриза, и нельзя было понять, говорит она всерьёз или шутит. – А вы, всего лишь, просите наказать вас?

Бет-Хансен поднял голову и заглянул в холодные равнодушные глаза.

– Жениться на вас – предел моих мечтаний. Я хочу вас каждый день и каждую ночь. Я люблю вас, как не любил ни одну женщину. Я готов ради вас умереть. Смерть от вашей руки будет мне благословением. И если вы сами заговорили о браке, то с радостью и надеждой предлагаю вам стать моей супругой, хозяйкой Хансентона, моей любимой и единственной госпожой, и умоляю принять это предложение! Если вы отвергнете его, тогда, лучше, убейте, но не мучайте больше холодностью и недоступностью!

Санриза помолчала немного, словно обдумывая слова мужчины, а затем спросила:

– Что вам даст этот брак?

Слова Санризы задели барона за живое. Он признался ей в любви, а она подозревает его в корысти! Гордо выпрямившись, Бет-Хансен ответил:

– Если вы думаете, что я мечтаю прибрать к рукам ваши земли, то глубоко заблуждаетесь, сударыня! Женившись на вас, я не получу никакой материальной выгоды, кроме вашего личного приданого, которое вы принесёте с собой. Да и то, оно буде принадлежать вам, а не мне. Ваши земли и ваш замок останутся за вами или за тем, кому вы их передадите. По законам Аскоррии, баронам запрещено владеть более чем одним поместьем, иначе, когда-нибудь, кто-нибудь, мог бы прибрать к рукам столько земли, что стал бы богаче самого короля. Мне нужны только вы, Санриза, вы единственная, будь вы даже нищей бродяжкой. Я готов даже похитить вас и держать, как пленницу, хотя и осознаю, чем мне это грозит. Я больше не могу жить, глядя на вас издали. Или я буду обладать вами, или умру, – решайте сами.

Санриза чувствовала, знала – барон говорит искренне. Он, в самом деле, безумно её любит, он, и правда, сгорает от страсти. И он, действительно, готов умереть ради неё.

Столь сильные искренние чувства не могут оставить равнодушной ни одну женщину. И Санриза не стала исключением. Но она всё равно осталась собой и поступила совсем не так, как на её месте поступила бы любая другая женщина. Она не пала на грудь барона со счастливыми рыданиями и возгласом: «О, милый, я твоя навек!», а, развязав тесёмки платья, сбросила его на пол и предстала перед изумлённым мужчиной нагой и прекрасной, словно речная нимфа.

– Возьмите меня, – почти приказала. – Если сумеете разбудить во мне страсть без помощи любовного зелья, я стану вашей супругой. Если не сможете зажечь огонь любви в моей душе – уедете и навсегда забудете обо мне.

После секундного колебания, барон обнял Санризу за талию и притянул к себе. Его нежные губы коснулись лба, глаз, губ, подбородка… Он медленно опускался вниз, покрывая каждую впадинку и выпуклость её тела нежными ласкающими поцелуями. Его загрубевшие от меча и копья ладони ласкали бархатную кожу, нежно поглаживали и пощипывали, теребили соски и чувствительные места лона. Санриза ощутила усиливающееся и нарастающее возбуждение и, отбросив всякую сдержанность, всецело отдалась мужским ласкам.

Бет-Хансен нежил девушку, пока из её груди не исторгся нетерпеливый стон. Тогда подхватил на руки и положил на стол. Одной рукой оглаживая, другой быстро и умело стянул штаны и тут же вошёл в истекающее соками нетерпения лоно.

Их соитие было бурным и страстным, долгим и сладким. Не во сне, а наяву, Санриза наслаждалась близостью с мужчиной. Любовь с Тико была искусней и приятней, чем любовь с Харди. Мысль об исчезнувшем супруге окончательно покинула голову Санризы, и, глядя в сияющие влюблённые глаза Тико, она тонула и растворялась в них, забыв обо всём на свете. Ей надоело быть бездушным холодным воином, надоело быть «стальной леди», захотелось побыть просто женщиной, любимой супругой и любящей женой…

Когда оба обессилено замерли в любовном экстазе, Санриза прошептала на ухо склонившегося над ней любовника:

– Надеюсь, каждая наша ночь будет такой же сладкой, как этот час…

– Я постараюсь, душа моя, – пообещал Тико.

Эпилог