Бессмертные

— Терпи, Эскул, терпи, — прошипела орчанка, — не дай Подгорный, обидишь мне Лоос, не посмотрю на всё твоё бессмертие, приколочу мужское хозяйство кованым гвоздём к самой высокой сосне в ближайшем лесу! Будешь висеть и думать! Может, хоть тогда глаза откроешь пошире, дубина квартеронская… — и тут же громче с обворожительной улыбкой, — всё сделаем в лучшем виде, мастер Холиен. Не переживай… а пока пойдём золотишко у твоего деда добирать. Этих крох, — она легко подхватила кожаные мешки одной рукой за шнуровку, — и на взятки с порталами не хватит… — Ведьма, покачивая бёдрами, подошла к молчаливой Королеве и увлекла её к лестнице.

Я едва проморгался — слёзы боли текли по лицу. Что это было? Спелись, ох, спелись бабы… Зелёная и Тёмная. Но хороши, чудо как хороши! Вот в ком, в ком, а в Ло с Гудрун уверен на все сто. Поедут и, если есть решение проблемы, обязательно привезут. Мою задумчивость прервал зуммер коммуникатора:

— Первый, приём! Артём, тут твои… эти, Гудрун с Лоос за золотом пришли. Сказали ты разрешил выдать. У меня уже Руна с Базилевсом сто тысяч взяли, на путешествие порталами в Ританию, осталось всего семьдесят тысяч. И всё. Лавочка закрыта, больше запасов золота нет.

— Не переживай дед! Будет скоро и золото. А остатки отдай дамам. У них важная командировка. Надеюсь, наши золотые никого из эмиссаров не подставят?

— Ты о чём это, Артём?

— Да я тут на досуге подумал. Алхимиков талантливых вроде нашего Гуггенхайма, мало. Но есть всё же… Попадёт такому наш золотой, а там метал такой чистоты, что и выше не бывает! А? И пойдёт слава о Бессмертных, которые открыли секрет философского камня. Зачем нам ещё и такая слава?

— Ну, во-первых, Артём, здесь нет святой инквизиции в нашем понимании и на костёр никто никого за слишком чистое фальшивое золото не потащит. А во-вторых, ты меня с Васей, которые Стругацких за ушедших Богов почитают, совсем за идиотов держишь? Мало того, что за образцы мы взяли двенадцать видов монет, имеющих местное хождение, так ещё и запрограммировали фаберрариум на полную идентичность! Даже при спектральном анализе наших монет, отклонение от оригиналов по содержанию металлов составляет две сотых промилле. На них даже следы пресса и въевшейся окалины сымитированы!

— Эээ… дед, а нафига? — тут уже я растерялся, поражённый тщательностью проработки деталей нашими фальшивомонетчиками.

— А из любви к искусству, внучек! Ладно, до связи. За золотом ко мне не посылай. Всё, пока лавочка закрыта…

— Постой, дед! Максим с тобой?

— Да, здесь. Заказ принёс. Надо изготовить дополнительные крепления для ёмкости с БОВ в ракету — носитель, что будет имитировать уничтожение следующей Станции.

— Блин, что не вопрос, так новости… а в Лаборатории молекулярного синтеза сделать взрывчатку не судьба? Или там с реактивами туго? Так вроде бы Инфа докладывала, что проблем нет.

— Ааа… ты же не знаешь! Давай, Артём, к нам. Покажу кое-что, сам поймёшь. Не всё так просто с нашим военным потенциалом. Отключаюсь.

Озадаченный интригой, я быстро покончил с остатками трапезы, запив всё просто ледяной водой, что стала поступать к нам из артезианской скважины, устроенной автоматическими системами Станции.

Обстановка в термодинамической лаборатории была деловой и… горячей. Меня сразу бросило в пот. Не сауна, конечно, но градусов сорок, не меньше.

— Извини, Артём, — дед встретил меня у входа, заключив в богатырские объятия и защекотав своей белой бородой. Никак не привыкну к его новому облику. — Почти сутки в аврале уники и золото, золото и уники. И всем сейчас подавай! Не было времени разобраться с системой охлаждения и вентиляции. Настройки-то начальные, по умолчанию. Видно, местные ребята особо не загружали эту лабораторию. А мы с Васей, как стахановцы, в четыре смены. Руна еду и воду нам, как на передовую таскала! Но всё, баста! Вот загрузил Максовы крепления, ща, минут двадцать и поставлю охлаждаться. Там сплав — ого-го требования! До последнего должны продержаться, до самого сброса боеприпаса объёмного взрыва…

Дед развернулся к панели из чёрного керамопластика, на которой в сложном геометрическом рисунке вспыхивали маленькие световые индикаторы. Редьяр замер на несколько секунд, взгляд его расфокусировался, губы были плотно сжаты. Наконец, он отмер и развернулся:

— Вот и всё, дальше — фаберрариум в автономном режиме, отпуск и остывание заготовок по сложной температурной схеме… — Сим! Сим, где ты там? Первый пришёл!

Из-за нагромождения высоких цилиндров и шкафов разной величины, как из лабиринта, выскользнул взлохмаченный лейтенант-секунда с воспалёнными глазами:

— А? Что? А-а-а…

— Давайте, мастера, выбираться из этой душегубки на свежий воздух. Подышим, о делах наших скорбных покалякаем… а вам, Оружейник Редьяр ставлю на вид. Без регулировки температурного режима больше к работам в Термодинамической лаборатории не приступать. Ясно?

— Да у ж куда яснее, внучек…