Бессмертные

Тем не менее Гудрун и Лоос покинули нас, не задерживаясь, лишь крепко обняв меня на прощание. Причём Тёмная Королева подарила мне долгий и страстный поцелуй, которому я уже никак не мог сопротивляться. Расставаться действительно не хотелось. Заметив мою внутреннюю борьбу, Богиня лукаво улыбнулась и походкой победительницы покинула крыльцо подворья.

Базилевс и Руна решили подкрепиться на дорожку, не устояв перед запахами стряпни Маттенгельд. Измождённые, как и я, сухомяткой на Станции, Бессмертные ели молча, с наслаждением щурясь, как дворовые коты. Но вечно откладывать отправление не будешь. Насытившись, сладкая парочка, коротко попрощавшись со мной и гномой, скрылась за пеленой дождя, который и не думал утихать.

— Мамаша, а чего это нашего гоблина не видно?

— Хандрит Гуггенхайм… оно и понятно. Погодка для его суставов в самый раз. Проведал бы его, а то второй день на чердаке свой мох курит?

— Чего?

— Да он давно себе состав из болотных трав смешал, вроде, от боли помогает. Подгорный его ведает. Может, придуривается старик. Уж сутки как Тоша ему туда еду таскает. Обычно из подвала не выгонишь, а тут в лабораторию эту свою, алхимическую, ни ногой…

— Нда… пойду. Спасибо за обед, мамаша!

— Давай-давай, хватит задницу мять, — и Хейген загромыхала посудой.

Грандмастера я нашёл в мансарде, которая оказалась неожиданно просторной. Да тут можно всю нашу Лигу разместить, да ещё и с комфортом!

В дальнем углу, у слухового окна, на своём любимом кресле, завёрнутый то ли в плед, то ли просто в мешковину (с гоблина станется), уставившись застывшим взглядом на стену серого дождя, сидел, нахохлившись, как сыч мой учитель. На грустно повисшем носу застыла капля воды, а рядом, на небольшом бочонке едва дымила длинная вересковая трубка.

Я тихонько подошёл к старику и присел у кресла. И тут же услышал скрипучий голос гоблина:

— Всё шатаешься где-то, Холиен. Не сидится тебе. Молодость, молодость… талантливый ты, но…шебутной. Нет, чтобы днями и ночами в лаборатории проводить. Эх… а сколько мог бы сделать. И лечить народ забросил. Эхе-хе…

— Так уж выходит, учитель, — мне действительно стало неловко перед больным стариком. Странно, но каждый раз после того, как я применял на нём Среднее исцеление и Среднюю Регенерацию, эти боли в суставах возвращаются вновь и вновь… — опять колени?

— Да, будь они неладны! — Гуггенхайм махнул рукой и потянулся за трубкой. Я помог ему раскурить, взяв с подоконника толстую оплывшую свечу, которая всё ещё горела.

— Интересно, учитель. А почему Магия Жизни не излечивает вашу хворь раз и навсегда?

— О, Холиен. Это непростая и, чего греха таить, очень давняя история. Молодой был. Глупый. Боль в коленях оставила мне одна…ммм… моя знакомая. Это старое гоблинское проклятье… Ревнивая была стерва. Ну да об ушедших или хорошо, или ничего… Вот и приходится курить эту отраву, когда прихватывает. Горькая, зарраза, — гоблин глубоко затянулся, аккуратно сплюнув за кресло, — Великого же Целителя Грандмастера Холиена рядом не всегда и сыщешь… — в голосе старика не было упрёка. Просто зудение усталого старика о многолетней болячке.

Мне стало стыдно. Учитель так много дал мне в этом мире, а я за заботами упустил, что одного из близких мне разумных донимает не смертельная, но такая навязчивая хворь. Поспешив активировать Среднее Исцеление, я положил ладони на колени гоблина, прикрытые мешковиной.

— И на сколько хватает моей магии, Гуггенхайм?

— Дня два-три, Эскул, потом снова ноют. Да я уж и привык, не переживай, — гоблин с облегчением откинулся на спинку кресла, рука с дымящейся трубкой свободно свесилась с подлокотника.

— Я думаю, что ваши мучения уже закончились. Через два дня привезу лекарство. Сможете пользоваться в моё отсутствие.

— Хм. Ты где-то открыл новую алхимическую лабораторию, ученик?

— Да, Гуггенхайм. И обязательно вам её покажу. А пока маленький, но нужный подарок, — спонтанные решения не всегда плохи. Я достал один из плащей, что сделала Инфа, от которого отказалась капризная Лоос. И, аккуратно сняв с гоблина мешковину, укутал его поплотнее.

Алхимик с интересом пощупал материал, не преминув внимательно рассмотреть герб.

— Хм. Тёплый и тонкий. Никогда не видел такой ткани. Спасибо, ученик.

— Не за что. Это так, безделица. Мы теперь вместе с Лигой Бессмертных, Гуггенхайм. Поэтому готовьтесь увидеть в ближайшее время много нового и удивительного.

— Лига? Новый орден?

— Можно и так сказать. Странники решили объединиться. Ну а начали мы со своих друзей. Теперь у нас есть и своя крепость. Нельзя противостоять Ковену в одиночку…

— Нда… заварилась каша… кстати, что-то есть хочется. Чего там сегодня на обед Маттенгельд затеяла?

— Суп, с потрохами. Отобедали уже.

— Ох, ты ж! — всполошился гоблин, вскакивая с кресла, — побегу, пока не остыло… — я улыбнулся. Как мало нам для счастья надо. Просто почувствовать, что нигде не болит… — компанию не составишь, Эскул?