Бессмертные

Он осторожно обошел охранника, поднял засов на двери, у которой тот дремал, и вошел. Впрочем, такие предосторожности были совсем необязательны — все-таки принц находился у себя дома и, как представитель правящей семьи, имел доступ в любую комнату, в том числе и в охраняемые покои, которые Дэйн некогда остроумно назвал «камерами для гостей». Просто Руин не хотел шума.

Он вошел в покои — это была большая комната с высоким потолком, уставленная дорогой роскошной мебелью, с широченной кроватью под пышным балдахином и даже с камином. Единственное, что нарушало уют — решетки на окнах (впрочем, закрытых портьерами) и железные прутья в каминном дымоходе (которые мог бы разглядеть лишь тот, кто заглянул бы под свод тяги). На столике, придвинутом к кровати, стоял скромный ужин. Видимо, нетронутый.

На кровати — на самом краешке — сидела девушка и расчесывала волосы. Она обернулась, откинула за спину длинную прядь, и в лицо Руина плеснула ясная синева ее взгляда. Ни следа страха или тоски запертого в клетке существа — только любопытство.

Его поразило ее присутствие духа. Принца смерили таким взглядом, словно это он находился в плену и был заперт в «камере для гостей». Невольно Руин подумал, что его сестра Моргана в сходной ситуации забилась бы в уголок и дрожала, а его старшая сестра, злая красавица Магиана, наверное, тут же попыталась бы продемонстрировать все свои женские чары.

— Привет, — просто сказал он.

— Привет, — ответила девушка. На том же языке, хоть и не сразу, и с явным акцентом. Принц наугад использовал так называемое «зеркальное наречие», упрощенная версия которого в Провале и всех окрестных мирах считалась всеобщим языком. Классическое «зеркальное наречие» использовали для написания магических книг и официальных документов, и то не всех — лишь самых важных, регулирующих от ношения между мирами или между лордами и властителями. Его примитивной версией пользовались торговцы.

— Ты кто? — поинтересовалась пленница и провела по волосам изящным гребнем. Недовольно покосилась на вещицу — видимо, гребень ей не нравился.

С первого взгляда принцу бросилась в глаза ее необычность. Женщины Провала и окрестных миров так себя не вели. Девушка держалась уверенно, спокойно и с таким достоинством, что ее волей-неволей приходилось уважать. Гордая посадка головы и прямая спина, манера держаться — не царственная, нет, очень простая, непринужденная, но с чувством собственной значимости — она показалась Руину поразительно красивой. Ошеломляли ее волосы — пышные, совершенно белые, с легким платиновым оттенком, они лежали на покрывале пушистым ворохом, часть прядей, соскользнув с кровати, касалась пола.

Короткие локоны челочки обрамляли правильное лицо с глазами синими, как небосвод, с прямым носиком, с тонкими губами, будто очерченными пером. «Совершенство» — подумал Руин.

— Я — сын местного властителя, — небрежно сказал он.

— А, монаршья особа, — улыбнулась пленница. Без издевки или пренебрежения, но так легко, как на памяти принца еще никому не удавалось. Впервые титул показался ему совершенно незначительной вещью.

— Да. В определенной степени, — сострил он (странно, откуда в нем эта скованность?). — Как тебя зовут?

— Реневера, — представилась она. — Реневера Мортимер. Можно Райнивер.

— Красивое имя, — медленно произнес Руин, при саживаясь на край кровати, в стороне от рассыпанных белокурых локонов.

— Нравится? — Она сверкнула глазами.

И принц понял, что его отец эту девушку не получит. Прелестница, наверное, просто не понимает, в каком опасном положении оказалась. По воле властителя живой она отсюда не выйдет. В самом лучшем случае, насытившись девушкой, Арман-Улл подарит ее кому-нибудь из своей свиты. Нет. Даже если придется испытать на себе гнев отца — кстати, неплохого мага — Руин все же решился выручить пленницу.

Она стоила усилий.

— Да, — ответил он.

Ответ получился неоднозначный, но Реневера почти не смутилась. Правда, и игру, похоже, не собиралась продолжать — взгляд девушки стал холодным, отстраненным: дескать, шутки неуместны.

— Это ты вместе с каким-то молодым человеком проникла во дворец?

— Сидела бы я тут иначе.

— А зачем вам это понадобилось, можно спросить? Ведь не в сокровищницу же вы лезли.

— Нет. Наше появление здесь — случайность.

— Странная случайность. Можно узнать, чем она обусловлена?

— Нельзя. — Ответ мог бы показаться грубым, но прозвучал нейтрально, и Руин отдал должное ее дипломатичности.

— Жаль. А то мне стало очень интересно, ради чего можно пойти на подобную авантюру. — Он ста рался тоном смягчать то, что говорил.

— Почему ты считаешь, что это было ради чего-то?

Руин поднял бровь.

— Так для чего? Не ответишь? Ну ты разжигаешь мое любопытство.

— Это допрос? — спокойно спросила Реневера. Принц слегка помрачнел.