Бессмертные

Она держала голову низко-низко и не произносила ни слова. Только слезы закапали — одна слезинка за другой. Мэлокайн не сразу это заметил, но когда заметил, то совершенно растерялся. Будь она давней знакомой, может, он обнял бы ее, попытался утешить. Но обнимать девушку, которая панически боится любого прикосновения, наверное, не стоит. Спокойствия это ей не даст.

— Ты не хочешь? Но подумай, разве есть другой выход? — Он разволновался в стремлении объяснить ей суть проблемы. Смущало то, что нельзя же объяснять несчастной девушке все напрямую. Как ей скажешь, что неплохо бы ей полечиться у психиатра? Реакция будет непредсказуема. — Понимаешь… После того, что было… Тебе нужна помощь врача. Для этого нужны документы. Понимаешь? Брак придется заключить… Э-э, Моргана… ты меня слышишь?

— Да, — прошептала она. Слезы не иссякали.

— Ты согласна на такой вариант?

— Господин, я…

— Не называй меня так, я тебя прошу. Я тебе не господин, меня зовут Мэл. Можно просто по имени.

— Я… я ведь не… Я ведь не девушка.

— Какое это имеет значение?

— Вы все равно хотите заключить брак?

— Разумеется. Я же не собираюсь ничего от тебя требовать. Это просто формальность. И обещай, что ничего больше с собой не сделаешь, ладно? Обещаешь?

— Да, госпо… Да, Мэл.

Он присматривал за Морганой с внимательностью сиделки, спал вполглаза, и даже когда готовил, больше слушал, что происходит в комнате, чем следил за сдой. Тем не менее обеды и ужины получались вполне съедобными. Теперь, начав говорить, подопечная ликвидатора, впрочем, не стала более естественной. Она почти все время молчала, а если мужчина что-то говорил ей, немедленно это исполняла, даже если сказанное было вопросом — а не хочет ли она…

Через пять дней Мэлокайн взял ее с собой в ближайший городок. В брачное бюро — так назывались учреждения, в которых заключались браки. Без особой пышности, скромные церемонии — а может, и вовсе без церемонии, уж как получится. По одному такому бюро обязательно было в любом населенном пункте, который мог называться городом, в больших городах и не по одному. И теперь, изучая карту, Мэл ткнул пальцем в первое же попавшееся.

Там пришлось постоять в короткой очереди. Унылая тощая женщина, сидевшая за столиком перед огромным журналом, смерила огромного Мэлокайна подозрительным взглядом. Взяла его документ.

— Клановый? — переспросила она и окинула его взглядом, говорящим: «Знаем-знаем, какой ты клановый. Небось, паспорт подделал. Но нас не проведешь!»

При необходимости Мэлокайн из спокойного и уравновешенного воина в один миг превращался в прекрасного актера. Жизнь научила его пускать в ход все, что возможно, чтоб избежать опасности или добиться своего. Он мог сыграть роль кого угодно — и уверенного в себе, облеченного властью человека, и робкого, вызывающего жалость неудачника. Но сейчас ему куда более выигрышной показалась маска громилы, которую для себя он называл «роль неулыбчивого шкафа». Он слегка подался вперед и с тупым видом — глаза его остекленели так натурально, что тощая женщина даже побледнела — прогудел:

— Дык, — и повращал глазами.

— Пошлина оплачена?

— Ну дык. Усе по закону. — Рассчитанным жестом он кинул на стол перед женщиной квитанцию с печатью.

— Заявление? — Холодный напор постепенно сминал привычное надменное хладнокровие чиновницы. — Где документы невесты?

— Дык, какие еще документы? Она ж иногородняя, тут же написано. Мы у нее на родине уже поженились. Теперь здесь хотим.

— Нужны документы. Или разрешение муниципалитета.

— Да ладно! Мадам, я законы знаю! Дык, не без мозгов. В исключительных случаях закон разрешает.

— Какие еще исключительные случаи… — попыталась возразить та, но Мэл навис над ней, и побледневшая женщина, переставшая походить на змею, впервые в своей жизни съежилась. Теперь она скорее напоминала ящерицу, у которой никак не отрывается хвост.

Дык, а что? Это что — не исключительный случай, если мы уже женаты? — прогудел Мэлокайн. Запустив пальцы в нагрудный карман, он небрежным жестом уронил на стол чиновницы три бумажки по тысяче кредов. Это был настоящий жест мафиози, оставалось лишь гадать, где законопослушный ликвидатор мог его подхватить. По этому движению пальцев дама вдруг поняла, что либо она берет солидную сумму в три тысячи — либо, возможно, потеряет покой или даже жизнь. Мало ли, кто этот громила. Мало ли, на что он способен. — Ну, дык?…

— Вот бланк. Будьте добры заполнить. — Когда чиновница смахнула три тысячи в ящик стола, она обрела утраченное было душевное равновесие. Мэлокайн, ковыряясь ручкой в листе бумаги, корявым почерком заполнил анкетку. — Укажите причину. Желаете церемонию?

— Не, сыт по горло этими церемониями. Мне по-скорому. Сегодня же.

— Но сегодня все уже занято! — вскинулась змея — и снова шлепнулась обратно на стул ошеломленной ящерицей. Громада, приземлившаяся было в кресло, опять выросла над ней.

— А поищите. Может, найдете?