Бессмертные

Прежде чем Джек успел вернуться в спальню, она схватила со стола газеты и разложила их на постели. Она не увидела в них ничего необычного, разве что полосы пестрели заголовками о возросшей популярности Кеннеди. Подошел Джек и через ее плечо бросил взгляд на газеты; на лице его отразилась тревога. Они оба просмотрели “Экзаминер”, но ничего сенсационного в газете не было. Она бросила ее на пол и развернула “Чикаго трибюн”. Вот оно. На первой странице была помещена фотография, запечатлевшая “стихийную” демонстрацию в поддержку Кеннеди. На ней был заснят тот самый момент, когда толпа пробилась к трибуне. Центральное место на фотографии занимала женщина, карабкающаяся на сцену; ее ноги бесстыдно оголены. Сенатор помогает ей взобраться на сцену, через обитую флагами стенку-ограждение. Он обхватил ее руками. Снимок сделан с такого ракурса, что кажется, будто они целуются. Подпись под фотографией гласила: “Кеннеди спасает свою сторонницу!” Ниже про эту сторонницу написано было следующее: “Бёрди Уэльс, заведующая библиотекой в Милане (штат Нью-Йорк), с детства поддерживает демократическую партию”.

Несколько мгновений они молча смотрели на фотографию. Если приглядеться повнимательнее, подумала она, то можно различить ее ягодицы. С другой стороны, лица почти не видно, а в темном парике она просто неузнаваема, — вряд ли кто-нибудь догадается, что это именно она.

Она хихикнула.

— Они неправильно написали мою фамилию. — Но он не улыбался. — У тебя будут неприятности? — спросила она.

Он потер щеки.

— Ну, с политической точки зрения ничего страшного не произошло. Я помог симпатичной девушке выбраться из толпы. Это мне не повредит. Думаю, даже наоборот, это поможет набрать мне дополнительные голоса. А вот Джеки может воспринять этот инцидент более… э… критически . К тому же я не пришел ночевать домой.

— И даже не позвонил.

— И не позвонил, да. — На его лице появилось выражение, которое ей было хорошо знакомо, — женатый мужчина, оказавшийся в неприятной ситуации.

— Не думаю, что эта фотография дает основания для каких-то страшных выводов, — сказала она, пытаясь успокоить его.

— Я тоже. Однако чем скорее я позвоню Джеки, тем лучше. — Он собрал свою одежду. — Передай Дэйвиду, пусть будет осторожнее. Мне кажется, тебе вообще не следует больше появляться на съезде…

Она упрямо посмотрела на него.

— Я не собираюсь сидеть взаперти в этом проклятом номере, Джек, если ты это имеешь в виду.

Он рассердился.

— Ну хотя бы воздержись от каких бы то ни было интервью. Я говорю серьезно. Слишком многое поставлено на карту.

— Я не дура, Джек. Я все понимаю .

— Тогда ладно, — он поспешно направился к двери в свой номер, желая поскорее одеться и заняться делами. — Разбуди Дэйвида, — раздраженно выпалил он. — Он любит хвастаться, как в прежние времена в Голливуде умел предотвращать скандалы такого рода. Вот пусть и займется. Скажи ему.

— Сам скажи. — Она прямо посмотрела ему в лицо и с удовлетворением увидела, что он покраснел.

На какое-то мгновение Джек застыл на месте, чувствуя себя нелепо от того, что вынужден придерживать рукой маленькое полотенце, прикрывающее его бедра. Он немного обиделся.

— Ты неправильно меня поняла, — выговорил он.

— Правильно. Но я тебя прощаю. Только больше не делай этого.

Сказав то, что хотела, она подошла к нему, поцеловала и просунула руку под полотенце.

— Запомни, любимый, со мной, как в бейсболе: три удара, и ты вне игры. Это был первый удар.

Она почувствовала, как он весь напрягся. “Надо же, — подумала она, — сколько в нем энергии!”

— Ну ладно, это потом, — сказала она, стиснув его напоследок, и подтолкнула к двери.

Он нехотя посмотрел на часы.

— Уж и не знаю, когда получится, — сказал он.

Она понимала, что надо ответить что-то вроде: “Я буду ждать”, но вместо этого произнесла:

— Если очень захочешь меня, как-нибудь сообразишь.

Все еще озадаченный ее последними словами, он открыл дверь и вошел в свой номер, где его ждали Бобби и ирландская мафия, которая помогла ему завоевать поддержку демократов Массачусетса.

Она вернулась в спальню, взяла маникюрные ножнички и вырезала фотографию с первой страницы “Трибюн”. Это была единственная фотография, на которой она и Джек запечатлены вместе.

Кто знает, может, им больше и не доведется сфотографироваться вдвоем.

16

Агент по особо важным делам Джек Киркпатрик не любил заниматься самоанализом. Его работа заключалась в том, чтобы добывать информацию, а уж другие пусть решают, что с нею делать и как она вписывается в “общую картину”, как выражается директор ФБР.