Бессмертные 2

Сержант был молод – не больше тридцати, и служил у Санхара только десять лет. Он, конечно же, слышал рассказы ветеранов о неуязвимости и вечной молодости лорда, воочию убедился в его силе и ловкости, но сомневался, что рассказы о лорде-правителе полностью правдивы, считая их обычными солдатскими байками любивших приврать для красного словца или преувеличить для сочности повествования рассказчиков.

– Может, поспорим ещё на пять золотых? – предложил Санхар.

Сенек удивлённо воззрился на господина.

– Вы полезете в бочку с инфликтом? – недоверчиво спросил он.

– Нет, конечно. Я не стану подвергать себя мукам за столь ничтожную сумму. Но я могу замочить одну руку. И, если до утра она не заживёт, ты получишь пять золотых. А если заживёт – стану богаче я.

Сенек заколебался. Благоразумие подсказывало ему воздержаться от сделки, но любопытство и азарт игрока подталкивали принять предложение.

– По рукам! – не выдержал он.

Санхар направился к бочке. Сбросив рубашку, приказал: «Переворачивай часы!», и сунул в жидкость руку почти по плечо. Вокруг начали собираться любопытные. Новость вмиг облетела корабль, и через минуту возле бочки собрались все: и матросы, и солдаты, и кок, и даже гнездовой свесился со своего насеста, стараясь рассмотреть, что творится внизу.

Сначала Санхару показалось, что он сунул руку в открытое пламя. С каждой уходящей минутой боль усиливалась, пока не стала почти невыносимой. Казалось, с руки клочьями сдирают кожу, оголяя нервы и мышцы. Санхар поразился, как капитан Интон выдержал эту адскую боль без нечеловеческого крика, без стона или проклятий, как делали другие несчастные, прошедшие этот путь. Как можно вынести боль всего тела и не сойти с ума, если так болит лишь одна рука?

Когда он, спустя пять минут, вынул руку, ему показалось, что прошла целая вечность. Рука покраснела; казалось, что с неё содрали кожу, а открытое мясо поливают кипящим маслом и колют острыми иглами. Кто-то приблизился к нему с кувшином уксуса, и только через мгновение до Санхара дошло, что это Эльм. Матросы и солдаты молча смотрели на господина. В их глазах светилось откровенное любопытство. Санхар с трудом улыбнулся и произнёс:

– Да, это довольно неприятно… Не желаю никому испытать это удовольствие на себе.

Его светлая северная кожа мгновенно вспухла. Боль толчками разливалась по телу. Голова закружилась и потянуло в сон.

– Пойду, прилягу, – произнёс он. – Сенек, остаёшься за меня…

– Слушаюсь, милорд! – с готовностью отозвался сержант.

Когда он лёг в постель и Эльм помог ему раздеться, заботливо прикрыв лёгким покрывалом, в теле Санхара уже начали нарастать слабость и вялость. Он закрыл глаза, расслабился, и вскоре уснул.

Проснулся на рассвете. В каюте было темно, Эльм, примостившись со стороны здоровой руки, ткнулся носом ему в подмышку и сладко посапывал. В здоровом и, как обычно, полном нерастраченной энергии теле не ощущалось ни боли, ни слабости. Он взглянул на левую руку, побывавшую в инфликте. Она ничем не отличалась от правой. Ни следа красноты или воспаления. Светлая чистая кожа матово светилась в сумерках.

Санхар зевнул, потянулся, и хотел уже разбудить Эльма, чтобы заняться любовью, но вспомнил о капитане.

Бесшумно встав, натянул подштанники и вышел на палубу.

Восток едва серел. Корабль окутывал серый сумрак, какой виделась глазами Санхара тёмная ночь. Он взглянул на небо и увидел покрывавшие его тучи. Но не чувствовал надвигающегося шторма. Значит, волноваться не стоило.

Капитан Интон лежал на тюфяке всё в том же состоянии. Это уже обнадёживало. Хотя, куда хуже! Притронувшись к его руке, Санхар ощутил жар, а слабый неровный пульс и прерывистое дыхание говорили о том, что капитан медленно, но неуклонно движется к концу. Санхар опустился возле неподвижного тела на корточки и задумался, посматривая на просвечивавшие в разрывах облаков звёзды. Если капитан умрёт, Санхар проиграет пари. Но не о потерянных деньгах беспокоился он. Жаль потерять сильного, отважного и благородного человека. Как его спасти? Он не мог поделиться с ним кровью и сделать Бессмертным, как делала мать. Вливание только ускорить конец несчастного. Оплакать его, как оплакал в своё время Акса и Грациана, со слезами передав им живительную силу? Но смерть капитана, хотя и огорчала, но не до такой степени, чтобы вызвать слёзы. А просто так, по желанию, плакать он не мог. Разве что…

Санхар давно заметил, что женщины, с которыми он жил, оставались долго молодыми, никогда не болели, а их случайные раны быстро заживали. Он вспомнил Эльма, который появился у него не так давно. На днях он случайно порезал руку, но через несколько часов от раны не осталось и следа.

Конечно, Санхар не собирался насиловать капитана. Он вообще не собирался вступать с ним в какую-либо связь. Но один способ стоило попробовать…