Бессмертные

Знаете, за что я «люблю» пытки — они заставляют человека раскрыться другому человеку. Это равносильно тому, как твой дед напивается, сажает тебя на коленки и изливает душу пятилетнему тебе, который молится, чтобы не откинуть копыта от дедовского перегара. Вот только вместо перегара я сломал якудза руки и ноги.

— Рэйден нежилец! — крикнул якудза.

Эти два слова стали хорошей развязкой для япошки, которому я всадил две пули в голову — по одной за слово, но плохой для меня, потому что догнать и предупредить Рэйдена я уже не успевал.

* * *

Поиск кавасаки занял бы ещё какое-то время, поэтому я воспользовался кадиллаком якудза, и уже через полчаса влетел на нём в клуб «Глаз Драконовых Токио».

— Простите, что выбил ваше змеиное искусство, — сказал я себе под нос. Это касалось золотых дверей в виде спагетти из змей.

ОДИН!

Я охреневаю от того, что в клубе никого нет. В принципе, можно было догадаться по охране, которая отсутствовала у входа.

Справа закрываются какие-то двери прямо в стене, видимо, тайная комната.

ДВА!

Я газую в сторону каких-то тайных дверей… выбиваю их к чертям собачьим… вижу комнату, за которой крутой спуск.

— Только не говорите, что Рэйден и его воины там, — шёпотом проношу я.

Два якудза с катанами телепортируются на капот кадиллака… пытаются меня заколоть.

ТРИ!

Я перемещаюсь за машину… создаю защитную сферу… использую ЭНВ, чтобы «выбить» кадиллак в стену и раздавить якудза.

Якудза делают резкие скачки в мою сторону: один смотрит на меня, другой — уже сзади.

ЧЕТЫРЕ!

Я телепортируюсь в левый нижний угол комнаты… помещаю обоих в телекинетическое поле… понимаю, что парни сотники… отбрасываю обоих в сторону крутого спуска, чтобы не тратить сотню импульсов.

Даже если учесть тот факт, что «Мёртвый ветерок» помог бы мне уменьшить расход вдвое, у нас два якудза-сотника, следовательно, минус 100–120 импульсов.

Как я определил, что они сотники?

Да никак. Почувствовал, что эти якудза примерно в десять раз слабее тысячников, но в десять раз мощнее обычных якудза-собирателей, которым выдаётся десять импульсов на день, или что-то в этом роде. А ещё я почувствовал дискомфорт в теле, как и тогда — момент с мерседесом, у которого «вместо» фар Пушки Архна — ощущение, будто кто-то активировал свою инженерную хренотень.

Из Центрального зала подтянулись ещё два десятка якудза.

Проверять их на количество импульсов я не стал. Мне хотелось провалиться под землю, чтобы всего этого не было, либо телепортироваться на крышу клуба. Однако и этого я не мог сделать всё по той же причине — некий «дискомфорт» в теле, который сопровождался запретом на возможность телепортации.

Я понимал, что я не просто в ловушке, а в самой настоящей жопе, в которую сам себя и втянул, послушав предводителя Бессмертных и репта-воина-лётчика.

Конечно, я их не виню, ибо сам виноват, но, зная, к чему это всё может привести, Рэйден и его воины отправились в клуб без малейшего опасения, поэтому и у меня «зародилась» та самая капля веры, что всё может пройти успешно… пусть и с малыми потерями, но успешно.

Судя по тому, что я не мог телепортироваться, потери обещали быть не такими уж и малыми, а об успешном завершении миссии и вовсе можно было забыть.

И всё же я из последних возможных сил попытался растянуть победу Тёмных.

Мне пришлось «скатиться» по крутому спуску за теми двумя сотниками, которых я лично туда отправил.

Каково же было моё удивление, когда за крутым спуском скрывалась огромнейшая многоярусная «лаборатория-парковка» в виде некоего инкубатора с сотнями, а может, и тысячами каких-то роботов, которых ещё не до конца собрали.

— Кадзицу! — крикнул предводитель Бессмертных.

— Рэйден! — «обрадовался» я. — А где… — Мой вопрос прервали якудза с Пушками Архна, которые, можно сказать, вынесли дюжину самураев. Воины пребывали в состоянии кибернетического некроза, как я понял.

— Дима! — со спины подошёл Миура. — Лучше не сопротивляйся, иначе твои друзья продолжат пребывать в состоянии овоща ещё очень и очень долго. Зарядов Архнит-02 у нас предостаточно, чтобы держать Бессмертных в таком состоянии бесконечно. Ты же не хочешь, чтобы твои друзья страдали?

— А как я мог бы повлиять на исход? — спросил я, можно сказать, с сарказмом.

Неподалёку от нас открылась «космическая» дверь (я бы сказал, что данный многоярусный «инкубатор» имел кучу дверей, которые открывались по такой же технологии, как дверь космолёта — с белым дымко́м и шипением).

Как думаете, кто показался за дверью?

К нам подошли: какой-то незнакомец, Кониси, его хакер Канэко, и, мать вашу, Юкио — грёбаный русский лаборант-кибернетик, которому можно доверять, если верить моим словам (прости, Рэйден, хотя я уверен, что ты и так всё знал лучше меня, но почему-то не предупредил «мою дурость»).

Незнакомец подошёл ко мне.

— Никак, — сказал он. Думаю, это был ответ на мой саркастичный вопрос, который, по всей видимости, незнакомец хорошо слышал.

— Оставь его, Норайо, — встрял мой учитель.

Незнакомец, а теперь уже оябун клана Такаяма-кай, если верить словам моего друга, повернулся к тому самому другу и сказал:

— Ну здравствуй, Рэйден Такаяма!