Бессмертные. Часть 1 (СИ)

В детстве он специально старался копировать отцовское поведение, и, по мере взросления доведя все привычки самовыражения до автоматизма, он также, как и отец, мог при желании заставить людей при общении с собой, драгоценным, играть те роли, в каких он сам хотел бы их видеть. И это всегда работало. Всегда… Пока он не встретил Поттера. Почему-то с этим толстокожим, словно бегемот, гриффиндорцем, все его поведенческие техники не срабатывали! Всё началось с той самой первой встречи в магазине мадам Малкин. Увидев потерянного, неуверенного в себе мальчишку, первым его порывом было помочь и защитить. Но все попытки завязать разговор мальчик, к вящему удивлению Драко, всячески игнорировал, ограничиваясь невразумительным мычанием. Затем, уже в поезде, знаменитый Гарри Поттер официально отказался идти на контакт и отверг его дружбу, которую он, наследник древнего чистокровного рода, между прочим, не всем подряд предлагает! И дальше было только хуже. Мелкие стычки, неприязнь и недопонимание переросли в жгучую ненависть, поднимавшуюся в душе подобно лесному пожару и сжигающую на своем пути то светлое, доброе и вечное, что все еще несмело, словно нежный цветок из каменного, непоколебимого асфальта, продолжало порой настойчиво прорастать сквозь толщу вечного льда его искусственно замороженной души.

Стычка с Поттером сегодня утром не была чем-то из ряда вон выходящим. И Драко, и сам Поттер, да и все обитатели замка уже привыкли к тому обстоятельству, что практически каждая их случайная встреча в коридорах Хогвартса чревата последствиями— от снятых баллов и отработок до посещения одним из них, либо обоими сразу, больничного крыла. Но последствий в виде пострадавших профессоров зельеварения и деканов Слизерина по совместительству не было ни разу. И Драко хорошо себе представлял, чем это грозило. Нет, никого из них не исключат. Поттера не исключат в виду его исключительности, а Драко под надежной защитой отца. Это и успокаивало, и пугало одновременно. Отец защитит ото всех. Но кто защитит от отца?

Мама… Отношения с ней у Драко сложились теплые. Она была нежной, мягкой и понимающей, и хотя на людях предпочитала использовать маску гордыни, холодности и высокомерия, безумно любила мужа и сына, вследствие чего была в курсе всех дел Лорда Волдеморта и его Пожирателей Смерти и всегда присутствовала на собраниях, несмотря на что что сама Метку так и не приняла. Однако Драко все же предпочитал делиться своими проблемами исключительно с отцом. Люциус Малфой слыл человеком властным, неприступным и опасным, но стоило ему остаться с родными наедине, эти качества словно делились на десять, и он проявлял себя строгим, но справедливым и бесконечно любящим свою семью мужем и отцом. И Драко из кожи вон лез, чтобы отец мог им гордиться. Но так уж вышло, что в Хогвартсе он постоянно был на вторых ролях. На одном курсе с ним учился знаменитый Гарри Поттер, чей нимб сиял так, что глазам было больно, а по части успеваемости его все время опережала эта заучка-грязнокровка Грэйнджер, о чем отец не гнушался напоминать ему при каждом удобном (и неудобном) случае.

Отец, конечно, не позволит исключить Драко. Но за дуэль ему попадет… Даже не столько за дуэль, сколько за то, что так неосмотрительно подставился сам, подставил отца и привлек к себе внимание. А самое главное— что пострадал при этом человек, которого отец считал другом.

Люциус очень ценил и уважал слизеринского декана. Тот был умен, хитер, изворотлив, обычно немногословен, хотя и остер на язык, и скрытен. Да. У профессора Снейпа были свои поведенческие техники, которые позволяли держать окружающих на почтительном расстоянии, а то и в страхе, не хуже, чем это умел Люциус. Та разрушительная внутренняя сила, волнами исходившая от профессора, заставляла учеников почтительно расступаться, если он торопился, и трепетать, когда он гневался. Даже слизеринцев.