Бессмертные. Часть 1 (СИ)

Яркие картинки мгновенно сменяли одна другую. Снейп, Поттер, Блэк и Петтигрю. Всем лет по пятнадцать-шестнадцать. Зеленая, залитая теплыми желтыми лучами поляна. Обезоруживающее заклинание, обездвиживающее, чистящее… Смех десятков людей вокруг. Невыносимое унижение и бессильная, мощная ярость. Лили… Обида, стыд и злость. Кровавый порез и снова перевернутая вселенная.

“Грязнокровка!”— эхом звучит в разгоряченном мозгу. Удаляющаяся рыжеволосая фигурка, обреченность и полное безразличие к происходящему сменяется осознанием начала его персонального апокалипсиса. Вина. Непрощение. Ощущение физической боли в груди. Разочарование. В себе, в ней, в мире…

Смена картинки. Почти также больно. Испуганная черноволосая девчонка и плотоядно ухмыляющийся Кэрроу. Агрессивная, хищная жадность. Он не имеет права к ней прикасаться!

Картинка вновь меняется. Жар и холод. Физическая дрожь, как в бреду. Ощущение ее близости и запаха. Какая-то цветочно-цитрусовая смесь. Мягкость губ. Снова ярость, но уже на самого себя: он снова слаб, и не может себя контролировать… Да и не хочет. Это ведь просто сон. Хочется то ли панически быстро проснуться, то ли не просыпаться вовсе.

Самоуничижительная злость превращается в негодование от ее дерзкой, самоуверенной наглости, и как на качелях, не успев осознать происходящее, он снова несется в шумный, непокорный поток так пугающей его страсти… Тролль бы побрал ее губы…

Поток до тошноты быстро сменяющих друг друга картинок прекратился также внезапно, как и возник.

-Профессор Роули?— он почти не узнает голос. Только спустя несколько секунд, а быть может, несколько часов, приходит осознание. Дамблдор.— Могу я прервать вашу беседу с Северусом и пригласить вас к себе в кабинет?

Роули что-то ответил и шаги двух пар ног вскоре стихли вдали, но осознания того, что опасность миновала, не было.

Однако физически стало легче. Намного. Но не надолго. Волчица в его сознании приняла облик черноволосой зеленоглазой девчонки. Она теперь стояла, хотя у Северуса было твердое ощущение, что ноги ее почти не держат. Она смотрела прямо на него, безрезультатно стараясь побороть крупный, сотрясающий все ее тело озноб. Яркое белое вещество рядом тактично отступило.

К собственному неописуемому ужасу он вдруг все понял. То, чего он так боялся, свершилось. Теперь она знала все, что он так тщательно пытался от нее скрыть. Ужас потек по спине холодными струями вместе с вмиг отхлынувшей от его лица кровью.

Он холодно, вызывающе ухмыльнулся. “Что ж, давай, беги от меня…”— больно пронеслось в пустом, затянутом пеленой горечи, мозгу. Девчонка смотрела на него так, словно увидела впервые, а затем резко развернулась и убежала прочь, за границу обманчиво-надежного статичного мрака, взмахнув черными, с единственной седой прядкой, волосами.

Очень странно было осознавать конец, так ни разу и не пройдя этап начала. Странно и невыносимо больно. Теперь перспектива умереть от рук Темного Лорда уже не казалась ему настолько ужасающей, маня и соблазняя сверкающими острыми гранями. Но он ведь знал, что так будет, верно?

Apocalyptica/Requiem for a Dream

========== Глава 46 ==========

Вокруг было тихо. Даже Блэк, с завидным упорством ломившийся в комнату еще пару часов назад, сейчас, похоже, сдался. Драко машинально обновил на двери запирающие чары и вновь перевел взгляд на то ли спящую, то ли находящуюся без сознания девушку. Ее глаза были закрыты, но по лицу то и дело пробегали тени каких-то эмоций, черные волосы с единственной седой прядкой разметались по подушке как немой укор его импульсивности. А ведь он уже привык к этому и с трудом вспоминал, что было время, когда серебра в ее волосах еще не было…

Она никогда не обвиняла и не упрекала его в этом, и даже не вспоминала в разговорах о произошедшем с ней этой зимой у него дома, но наблюдая за ней со стороны, мальчик не мог не останавливать свой взгляд на той самой, жутковато-белой прядке. Даже когда Пэнси старательно ее закрашивала, Драко не мог о ней забыть и не принимать во внимание. Простить себе того, что его импульсивный, эгоистичный и необдуманный поступок навсегда отразился на жизни и здоровье близкого человека он так и не смог.

И сейчас Драко осторожно перебирал пальцами кончики волос беспокойно спящей девушки, отчаянно надеясь, что хоть в этот раз он все делает правильно. Конечно, его очень беспокоило то, что Пэнси не приходит в себя вот уже несколько часов, и он даже находил разумными доводы Блэка, который утверждал, что ей, вероятно, нужна помощь, а бездействие может оказаться пагубным для ее жизни и здоровья, но вопреки здравому смыслу Драко продолжал выполнять ее требования. Слишком ясно в его памяти звучали ее слова: “Меня никому не трогать, что бы ни происходило!” И он тщетно пытался усмирить свой страх и умерить беспокойство, вот уже в который раз усилием воли подавляя в себе острое желание впустить, наконец, в комнату этого проклятого Блэка, если уж он так жаждет взять на себя ответственность за проживающую с недавних пор в его доме против воли хозяина непокорную, острую на язык девчонку.