Бессмертные Легенды

– Так и думала, – Мишель задумчиво жуёт губы, запускает пальцы в волосы. – Тогда нам нужно найти медикаменты.

– Но, Мэйбеллин, – возражает Джейк, – ты же таскала с собой аптечку.

– И я сказал уже, что всё в порядке! – рявкает Шон.

– Заткнись уже, – трясёт головой Мишель, – ты не в порядке. И не только ты пострадал. Заре нужны антибиотики. А моя аптечка, – она поворачивается к Джейку, – я… я оставила её в «Элизиуме». Ненароком.

Заметно, что признание даётся Мишель с трудом. В её голосе звучит что-то большее, чем сожаление – кажется, она действительно чувствует себя виноватой, а то, что она что-то забыла, по-настоящему выбивает её из колеи. И меня тоже это выбивает из чёртовой колеи, потому что это так странно – Мишель можно бы приписать много минусов, но рассеянность и забывчивость в этот список бы точно не вошли. В порыве я подхожу к ней и крепко обнимаю.

– Эй, Миш, всё хорошо, – говорю я очевидные глупости, – ничего страшного.

Мишель едва слышно всхлипывает, но тут же берёт себя в руки, высвобождаясь из моих объятий.

– Мы тут посреди ледникового периода, – раздражённо бросает Алистер, – в милях от «Элизиума». Где, по-вашему, мы можем раздобыть медикаменты?

– Я видела следы шин у края леса, – замечает Эстелла, – полагаю, они остались от машин Арахнидов. Большинство из солдат провалились под лёд, другие, э-э, – она осекается, бросая взгляд на Куинн, – в общем, я думаю, если спуститься вниз, мы могли бы найти в их машинах аптечки первой помощи. Это же, вроде как, стандартная комплектация? – Эстелла поворачивается к Джейку, и тот кивает.

Идея мне не нравится. Как минимум потому, что придётся разделяться, а это ещё ни разу не кончилось ничем хорошим. Добавить сюда ещё возможность того, что не все Арахниды действительно подохли выведены из строя, – так что да, идея доверия не внушает.

– Так, Рипли, – произносит Джейк, – пойдём тогда, надо успеть туда-обратно до заката.

– Я пойду с вами, – говорю я прежде, чем успеваю подумать.

– И я пойду, – кивает Вэйрин.

– Тогда вперёд, – всплескивает руками Мишель, закидывая на плечи рюкзак.

– Мэйбеллин, ты уверена, что…

– Серьёзно, Маккензи? – Миш округляет потемневшие глаза, её голос звенит от ярости. – Ты точно знаешь, какие медикаменты нам нужны? По-моему, в этот раз не я – балласт, а ты, надутый индюк!

Почему-то мне так неуместно хочется заржать, когда я вижу ошарашенное лицо Джейка. Очевидно, он не ожидал такого от Мишель. А кто, собственно, ожидал? И хотя мне совершенно не по нраву, что Мишель использовала моего мужчину в качестве жертвы для своего раздражения, ради такого выражения на лице Джейка я готова на неё не сердиться. Почти.

– Окей, – кивает Джейк, – твоя правда.

Мы выдвигаемся в путь, хотя я чувствую тревогу за тех, кто остаётся в нашем импровизированном лагере. Бросив на друзей взгляд на прощание, я чувствую, как у меня щемит сердце при виде Крэйга – как бы он ни пытался казаться беспечным, невооружённым взглядом видно, насколько он обеспокоен. Его лучший друг пострадал от переохлаждения, и ещё Зара с её раной – на фоне снега её кожа кажется серой. Это до ужаса неправильно – видеть Крэйга таким встревоженным… Слишком много неправильного для одного дня, даже учитывая все странности Ла-Уэрты.

Прокладывая тропинку через лес вместе с Джейком, Мишель, Вэйрином и Эстеллой, я чувствую себя, как в дерьмовом фильме ужасов. Голые деревья темнеют на фоне снега, стремительно сгущающиеся сумерки окрашивают окружающий нас пейзаж в оттенки сизого.

Ещё и снегопад вновь начинается. Прекрасно.

– Джейк, я могу задать тебе вопрос? – вдруг прерывает молчание Вэйрин. – Ты ведь был одним из врагов раньше? А… Арахнидом, правильно?

Джейк внимательно разглядывает снег под своими ногами.

– Ага, – после паузы отвечает он. – Отряд «Арахниды». Мой позывной был «Волк». Ну, как бы, в честь паука-волка. Нас там всех в честь пауков называли. У Лундгрена вот позывной «Тарантул».

– И? Вы были… как это? Наёмниками? Воевали исключительно за самих себя, ради выгоды?

Джейк останавливается и оборачивается к Вэйрину. Его лицо перекошено яростью, а в голосе явно слышится угроза.

– Это не было так, – выплёвывает он. – Мы помогали людям. По крайней мере, – он осекается, – мне так… казалось.

Я инстинктивно разрываю контакт наших с Джейком ладоней, но лишь для того, чтобы обнять его одной рукой. Он, словно на автомате, прижимает меня к себе, и мы идём бок о бок, как будто на какой-то прогулке. Я совершенно не знаю, что можно сказать в этой ситуации, и от невесёлых мыслей меня отрывает тихий всхлип в наступившей тишине.

От удивления я отстраняюсь от Джейка и поворачиваю голову к источнику звука. Мишель плачет, со злостью утирая слёзы.

Прохожу разделяющие нас несколько шагов. Она смотрит на меня с каким-то вызовом, и я удивлённо вскидываю брови.

– Миш, ты…

– Я не плачу, – врёт она, безуспешно вытирая слёзы, льющиеся из её красивых глаз.

– Это из-за Шона, да? – настаиваю я, раскрывая руки для объятия – и Мишель, вздрогнув, прижимается ко мне. Её спина трясётся от рыданий.