Бессмертные (ЛП)

- Теперь ты готова рассказать, что они сказали тебе? - спросил он, когда мы шли на следующий урок.

- Они не чувствуют сущность Эрика и знают, что ему становится хуже.

- А руны?

- Они ускоряют его трансформацию. Шрамы тоже часть этого. Когда темная сторона поглотит его, они станут твердыми и чешуйчатыми.

Он вздернул брови.

- Чешуйчатыми?

- Это уродство, которое он унаследовал от матери, - интересно, не русалка ли она. - Ты, случайно, не знаешь, были ли чешуйчатые существа в..., - я подождала, пока мимо нас пройдут студенты, и прошептала, - в Асгарде?

- Нет, но я слышал, что некоторые могут превращаться в змей и животных, - я не знала, серьезно ли он это говорил, но больше он ничего не сказал. После истории я не видела его до самого ланча.

Он был у двери с Дрю и Кейтом, качки ловили каждое его слово. Студенты проходили мимо, оборачивались и улыбались или говорили что-либо. Торин казался таким расслабленным, словно был обычным школьником. Почему он продолжает хранить от меня секреты? Может после того, как он веками сближался с людьми, чтобы позже забрать их души, лгать не составляло ему никакого труда?

Когда я присоединилась к ним, он притянул меня к себе; губы изогнулись в сексуальной ухмылке, которую я так любила.

- Позже, парни,- сказал он своим друзьям. На улице вместо того, чтобы поехать в ресторан, он направился к востоку от городской площади.

- Куда едем? - спросила я.

- Домой. Я хочу сделать для тебя кое-что особенное.

«Кое-что особенное» часто включает в себя нечто нездоровое и ошеломляющее, что может заткнуть за пояс любую девушку и парня моего возраста. Иметь парня с вековым опытом за спиной может быть выгодным. У меня разгулялось воображение.

- Особенное?

Он усмехнулся.

- У тебя одно на уме, Веснушка.

Он был доволен собой. Я покраснела. Бесит, что он так хорошо может читать меня.

- И чья это вина?

- На мне только часть вины. Твой энтузиазм совпадает с моим, - он обнял меня за плечи и притянул к себе. - Знаешь, у меня есть и другие любимые увлечения.

- Надеюсь, они включают в себя еду, потому что я умираю от голода.

Он засмеялся, продолжая посмеиваться, пока мы не подъехали к его дому. Внутри он указал мне на стул, предложил банку содовой и исчез за дверцей холодильника.

- У тебя есть аллергия на какие-нибудь овощи?

- Нет, но я не люблю грибы.

Он выглянул из-за дверцы.

- Как, вообще, можно не любить грибы?

- У них странный вкус, - я скривилась.

Смеясь, он вернулся за стойку и разложил на столе мешки с замороженными овощами, включая свежие грибы шиитаке.

- Видишь это? Они лечат язву, высокое и низкое кровяное давление, печень... - продолжая перечислять целебные свойства грибов, он нырнул в холодильник и вернулся с готовой пастой.

- Что бы ты ни говорил, грибы отвратительны. Неприготовленные, они на вкус, как... картон. А приготовленные, как слизь.

- Я заставлю тебя передумать, - он достал разделочную доску и нож.

Я с восторгом смотрела, как он нарезает овощи. Затем он сбавил темп и начал готовить. Я присоединилась к нему. Понятие не имею, какие специи он добавил. Это и неважно. Он был, как поэзия в движении, а еда пахла превосходно. Вот только у меня пропал аппетит, и внутренности скрутило от нервного напряжения.

Обычно мне нравилось быть с ним наедине, когда все остальное переставало иметь значение. Сегодня я чувствовала себя обманщицей. Предателем. Кто в здравом уме будет подозревать любимого человека в чем-то злом? Часть меня хотела открыться ему, что было бы правильным, когда любишь кого-то и доверяешь ему. Нет, любовь к нему вредит моему рассудку. Я, по меньшей мере, должна разозлиться на него за то, что он что-то скрывает от меня. К моему несчастью, стоило ему улыбнуться, и я была готова простить ему, что угодно. Гадость, я у него под каблуком.

- Ты не ешь? - спросил он.

Я пыталась, но, когда глотала, горло сдавливало и желудок грозился взбунтоваться. Я возила креветку по тарелке, словно шайбу на катке; совесть охватило чувство вины.

- Тебе не нравится, как я приготовил? - спросил он, его глаза метались между моим лицом и тарелкой.

Бунт в животе нарастал.

- Нет, не в этом дело. Я беспокоюсь о...

- Об Эрике, - закончил он, опустив вилку.

Это тоже, но в данный момент я больше переживала о нем самом и о том, как он отреагирует на то, что я собиралась спросить. Выбрав путь труса, я насадила креветку на вилку, запихнула ее себе в рот и, не чувствуя вкуса, прожевала.

- Очень вкусно.

Он закатил глаза.

- Теперь она льстит мне.

- Правда, вкусно.

- Ты только что съела гриб.

Я потянулась за бумажным полотенцем, чтобы выплюнуть это, но искры в его глазах говорили, что он дразнит меня.

- Ты придурок.

- Я тоже тебя люблю, - он вернулся к своей тарелке, словно только что не признался мне в любви. Он никогда не говорил, что любит меня, даже до того как потерял память. Спросить его, действительно, ли он это имел в виду, или лучше сосредоточиться на том, что Норны рассказали об Эрике?