Бессмертные (СИ)

— Я хочу завоевать твое доверие, Ви, как раньше. Раньше ты не задавалась вопросами и всегда шла с проблемой ко мне, сейчас же ты изменилась, ты не доверяешь ни мне и никому другому. Я показал тебе сердце алхимиков, желая доказать, что готов открыться. Ведь нас впереди ждет прекрасное будущее. Ты станешь алхимиком, моя Ви, разделишь со мной эту миссию. И я хочу, чтобы мы были не просто близки. Я хочу, чтобы мы понимали друг друга с полуслова, были опорой друг для друга.

Мужчина аккуратно поддел мой подбородок, затем поцеловал, жадно, резко, словно хотел проглотить меня и этот поцелуй пошатнул мою уверенность в себе. Мне было противно и гадко. Верно ли я поступила, позволяя себе вести эту игру? Ведь целуя этого мужчину, я думала лишь об одном. Анзель. Анзель. Анзель. Анзель. Анзель. Как прекрасно, что только Мадлен могла читать мысли.

Закатное солнце медленно опускалось, окрашивая стены длинными росчерками золота. Мне нужно было вернуться в башню до сумерек. Я остановилась на лужайке перед входом в башню и воровато оглянулась. Ланса уже не было, когда я переступила территорию башни вампиров, то моя защита была в прерогативе вампиров. Я кожей ощущала как Ланс ненавидел вампиров, как сильно хотел избавиться от них. Вот один у куста роз, второй стоит на втором этаже и любуется закатом. Бдят.

Я вздыхаю и иду в башню, мне нужно увидеться с Анзелем, очень нужно. Гадкое чувство предательства съедает меня изнутри.

i— Как мне убедить Ланса провести меня в зиккурат?

— В твоем случаи, думаю, тебе нужно лишь попросить./i

Стоило ли это того? Стоило. Знаю, что стоило, но не могу справиться с эмоциями. Пирамида и самое помещение не было похоже на бутафорию. В конце концов сколько можно врать, верно? Что-то же правдивое должно быть между нами? Его имя, статус, это устройство. В любом случае оно важно для Алхимиков и хорошо охраняется. Я не осталась ни с чем.

Я жду позднего вечера, чтобы выбраться из своей комнаты. Почти сразу мне попадается на глаза один из послушников, Юлий, тихий, щуплый, безобидный, очень любит растения. Внушить ему вернуться в комнату и проверить свои растения, которые заполонили всю его спальню, (а другие послушники ехидно подшучивали над ним из-за этого) было проще простого. Власть, которой я обладала была приятна и пугала одновременно.

Когда я постучала в спальню Анзелю мне никто не открыл, тогда я спустилась в библиотеку, развернув со своего пути Кристину, которая умела силой мысли двигать предметы. Да чего им всем не спится!

Дверь в библиотеку была приоткрыта, множество зажженных свечей бросали огненную тень в темный мрачный коридор башни. Я вошла без стука. Джастин откинулся на спинку стула и забросил ногу на ногу, Анзель стоял спиной ко мне, вглядываясь в наступившую ночь.

— Уверяю, праздник — это способ сместить наш фокус. Они точно что-то планируют, — сказал Джастин, уставившись в бокал, который держал в руке, — Нужно быть на чеку.

— Они не посмеют, — холодно бросил Анзель в ответ.

— Ты слишком хорошего о них мнения.

— Как когда-то ты? Боишься, что история повторится?

— Язык попридержи, — шикнул Джастин и бросил на меня суровый взгляд.

— Извини, — Анзель замолчал.

— Как долго планировала подслушивать чужой разговор? — менторским голосом спросил Джастин. Я почувствовала себя провинившимся ребенком, было из-за чего конечно же, но любопытство не порок.

Щеки мои вспыхнули алым, но я уверенно ответила:

— Всегда думала, что перебивать некрасиво, ждала подходящего момента, как, например, вот этот. Можно?

— Конечно, — Джастин жестом пригласил меня сесть рядом.

Анзель так и не повернулся.

Я бегло осмотрелась в свете зажженных на стенах свечей и присела за стол. На столе стояла бутылка красного вина, два бокала, из одного пил Джастин, второй даже не трогали. Смотрю на Джастина: волосы взъерошены, костюм помят, выглядит он каким-то измученным, встревоженным.

— Все в порядке? — взволнованно спрашиваю я.

— Нет, — выдыхает он и тянется за бутылкой, наливает сначала в пустой бокал вино, затем себе. Двигает ко мне бокал и говорит: — Выпей со мной, Анзель отказывается.

— Хм, — невозмутимо отзываюсь я и беру бокал. Джастин делает большой глоток.

— Как умерла Мадлен знаешь?

Я чуть не подавилась вином от такого вопроса.

— Джастин! — рычит Анзель в ответ и, наконец, поворачивается.

— Замолчи, глупец! Как умерла Маден? — он смотрит так пронзительно и этот взгляд, безумный, дикий, взгляд человека, который все потерял и мое душевное состояние его точно не интересует в данный момент.

— Не знаю, но должна бы знать.

— Прекрати немедленно этот балаган, ты пьян!

— Нет, пусть скажет, не нужно защищать меня от правды, — громко заявляю я. Анзель отходит от окна и медленными шагами заходит за мою спину. Его руки оказываются на спинке стула, на котором сижу. Джастин непрерывно следит за Анзелем и когда тот останавливается говорит:

— Ее закололи. Тонким стилетом. Да так, что и капли крови не осталось внутри. Оружие, конечно, не нашли.

Джастин внимательно следит за моей реакцией и продолжает: