Бессмертный

Холодильник, который поначалу казался простой частью мусорной стены, оказался дверью, причем бронированной с другой стороны (бронированным в этом городке было вообще почти все, что было хоть сколько-нибудь значимым, даже если таковым не выглядело). Холодильник хоть и был высоким, но довольно узким, из-за чего крупнотелому Машае и роботу пришлось протискиваться бочком, остальным, кроме Костуна, проем проблем не доставил. За дверью находился более широкий проход, стены и потолок которого состояли все из того же металлического мусора, который угрожающе нависал над головами. Стена, как оказалось, была не менее пяти метров шириной. В конце прохода виднелась такая же бронированная дверь, хоть и более широкая.

– Это для безопасности, – пояснил позже Машая. – Даже если противник и пройдет первую дверь, то вторую открыть намного сложнее. Когда в проходе будет достаточно людей, страж за дверью просто потянет за нужные веревки или рычажки и вся эта груда мусора обвалится, похоронив непрошеных гостей под собой. Подобная система есть почти во всех таких проходах.

Когда мы все зашли в этот небольшой туннельчик, дверь за нами со скрежетом закрылась, но через пол минуты открылась вторая.

Я, попав сюда впервые, ожидал, что дверью все будет выглядеть иначе, чем по другую сторону стены, но пейзаж и на этой стороне не радовал глаз, разве что граффити стало поменьше, и то, большинство имеющихся были однотипными: какой-то волк ядовито-зеленого цвета с красными глазами и такого же цвета неестественно длинными клыками.

– Саблезубые койоты, – пояснил Машая, увидев на наших лицах немой вопрос. – Местная банда. Здесь таких больше, чем мух в навозной куче.

– Саблезубые койоты? – переспросила Мара. – А разве такие бывают? Или были.

– Я не знаю. Здесь вообще много группировок с подобными названиями: Красномордые тигры, Афро-креты, Безумные росомахи, Мертвые дельфины, Лиловые каепарды, Культурные агресты, даже Безголовые гидры есть.

– Безногие осьминоги, – усмехнулся трехглазый, то и дело озираясь по сторона и нервно сжимая автомат.

– Да, они тоже.

– А ты в какой банде состоишь? Ты же состоишь?

– Я… – Машая запнулся. – Да… то есть нет. Не совсем. Не совсем банда… Не важно, в общем.

Нам еще пришлось пройти не один такой мусорный форпост, и все в основном в молчании, мы издавали лишь звуки шагов, да Костун все пыхтел и охал. Современная медицина творит чудеса и его плечо почти полностью, но он чувствовал себя куда комфортней в роли извечного страдальца. Лишь бармен Машая периодически прерывал молчание, объясняя, на территории какой банды мы в данный момент пребываем. Спустя минут двадцать, когда мы уже преодолели четыре стены, Мара вновь заговорила, нарушая очередную игру в молчанку:

– А если ты ни в какой банде не состоишь, то почему тебя так легко всюду пропускают? Не из-за знакомства же, тем более что с тобой троица неизвестных вооруженных людей, которых они даже не знают.

Машая снова замялся. Ему явно не хотелось поднимать этот вопрос, но язык Мары были длиннее ее мысли.

– Ну… знакомства… не совсем. Они меня, конечно, знают, как и я их, но мы… не совсем просто знакомы.

– Это как-то связано с тем, что ты состоишь «не совсем в банде»? – прямо спросил я. Раз уж пошла такая сеча…

Самта негромко рассмеялся:

– Машая, Машая, сам себе яму вырыл, – проговорил он. – Язык бы себе укоротил.

– Я тебе его сейчас сам укорочу, – рявкнул бармен. Самта выставил перед собой ладони, как бы показывая, что он тут ни при чем, хотя и не стер с лица самодовольную ухмылку.

– Больше не спрашивайте меня ни о чем таком, я вам не могу ответить и все, – сказал он серьезно. – Вы сами потом все узнаете, если они захотят.

«Они?», – подумала Мара, но вслух спрашивать не стала, чтобы вновь не разозлить бармена. Даже самого добродушного можно вывести из себя.

Остаток пути прошел во всеобщем молчании, не считая постоянных вопросов Костуна о том, когда они уже придут. Но вот Машая остановился.

– Мы на месте, – сказал он. – За этой стеной и живет тот, о котором я говорил. Банда, в которой он состоит, называется Могильные черви. Ведите себя тихо, но не зажимайтесь, они этого не любят.

– Как скажешь.

Как и все предыдущие разы, Машая подошел к охране и что-то им сказал, после чего махнул нам рукой и мы зашли в очередной коридор из переваренного железа.

– Я так и не поняла, – заговорила Мара, когда мы уже отошли от стены, – как ты их всех различаешь, если все эти стены из мусора одинаковые, а на них даже знаков банд нет, чьи владения начинаются за этой стеной. Хотя вот на этой стене символ был.

– Просто запомнил, – пожал бармен плечами. – Символов нет, потому что территории часто захватываются другими бандами, а постоянно закрашивать чужие символы и рисовать свои слишком хлопотно. – Машая, судя по всему, приостыл, а может ему просто надоело молчать, когда рядом столько собеседников, которые вообще ничего не знают о месте, где находятся, а он знает много.

– А знаки, что внутри? – снова задала вопрос Мара, указывая на изрисованные граффити стены домов.