Бессмертный

— Сейчас к гаражу, наверняка, подтягиваются все их силы, — я не отвела взгляд.

— Ты лучший пилот, какого я знаю, — и не подумал он сдаться, — надо попробовать прорваться к флайеру, и тогда они нас не возьмут.

Ты сам пилот не хуже меня… Но на сердце потеплело. Александр верит в нас и в меня, значит, мы справимся.

— Пойдем, пока не подоспели новые.

Мы выбрались из временного укрытия.

Да уж, эти гранаты просто чудо техники, думала я, обходя обгоревшие и разорванные тела в обуглившейся бордовой форме. Руки бы оторвать изобретателю этого «чуда».

— Нам нужно всего один этаж, — сказал Александр, и вдруг покачнулся.

— Что? — испугалась я. — Тебя задело?

— Пустяки.

— Не пустяки!

— Пустяки.

Я попыталась припомнить, из чего в нас стреляли. Все произошло так быстро… И тут я вспомнила тонкую серебристую иглу, впечатавшуюся в стену недалеко от моего лица.

Игольник — одно из самых страшных и смертоносных оружий последних пятидесяти лет. Тончайшие иглы, глиной около пяти миллиметров попадали в тело, прокалывали внутренности, вызывая кровоизлияние. Их можно было извлечь только в операционной, только самыми опытными хирургами и только немедленно, потому что иначе они продолжали свое перемещение в теле жертвы.

— Куда? — прорычала я, и сама не узнала свой голос.

Одно бесконечное мгновение противостояния глаза в глаза, а потом Тайлер приподнял край куртки, чтобы я увидела окровавленную на боку футболку.

— Нееееет, — простонала я, к горлу подступил ком.

— Не вздумай меня хоронить раньше времени, — огрызнулся Александр.

Я не могла говорить. У меня перед глазами так и стояли блестящие иглы, которые пропарывают его внутренние органы при каждом движении.

— Тебе нельзя шевелиться!

— Нельзя, — не стал он спорить. — Но куда больше нельзя, чтобы полученные нами сведения не дошли до Рикардо. На кону слишком много жизней. Я справлюсь.

Почему они попали не в меня? Черт! Кому я нужна? Какой во мне прок? Ну, погоревал бы Александр, но пережил… Почему он?..

* * *

Нас снова обстреляли на подступах к гаражу, но мы отстрелялись в ответ.

Александр бледнел, слабел и уже очевидно пошатывался. Мне хотелось реветь, да что там, выть! Но я молчала, до хруста сжимала зубы и шла за ним.

— Туда, — указал он куда-то в прилегающий коридор.

— Почему? — не поняла я. — Нам же вниз.

— Они будут ждать нас отрядом в несколько десятков на входе. Можно попробовать спуститься сверху. По плану в полу этого этажа есть люк, ведущий прямо в гараж.

Я представила высоту гаража. Очень высоко, но спрыгнуть можно. Мне здоровой, но не ему.

— Александр…

— Знаю.

Что он знал, и что имел в виду, я не решилась спросить. Язык словно намертво прирос к небу.

Тайлер быстро прошел по пустому коридору и отпер одну ему известную дверь. Очевидно, план здания он успел выучить наизусть.

Это оказалось складское помещение, заполненное какими-то ящиками и коробками. А в полу, действительно дверца от люка.

Александр запер дверь изнутри и, наконец, с омерзением отбросил от себя обрубок руки.

— Они скоро будут здесь, — спокойно сказал он, — ты должна поторопиться.

Я как раз подошла к люку и рассматривала на нем замок. Его слова словно обухом ударили меня по голове.

Я резко обернулась.

— Что значит: ты?!

Кажется, я кричала, но уже не отдавала себе отчета.

— Ты значит ТЫ, — Александр прислонился спиной к стене, возле которой стоял, и медленно начал сползать по ней на пол.

Я подбежала к нему, грохнулась на колени рядом, схватила за руку — ледяная!

— Ты не можешь… — я не договорила, что он не может, просто не может, и всё. Так не бывает, такие, как Александр Тайлер бессмертны, им везет до последнего, это их враги умирают, это…

— Миранда, — голос все еще спокойный, и как ему только удается, — ты знаешь, как я не люблю сдаваться, но сейчас я не могу. Я не выживу. И если ты сейчас попробуешь потащить меня за собой, то ты тоже не жилец.

— И что? — с вызовом выкрикнула я. — Я лучше умру с тобой!

— Не кричи.

— Я буду кричать! Я…

— Ты справишься, — Александр ласково погладил меня по волосам. — Ты сильная, и ты справишься. Ты должна добраться до Рикардо, ты должна выжить. Ради меня.

Я перехватила его руку, прижалась щекой к ладони.

— Я не смогу тебя бросить.

— Так надо. Ты знаешь, что такое игольник, и я знаю.

Я знала. И понимала, что Александр прав, ему оставалось жить максимум час, а передвигаться самостоятельно он не может уже. Мне вообще было страшно представить, какую боль он испытывал в этот момент и какой силы воли ему стоило вот так спокойно со мной говорить и меня же утешать.

— А… Черт… — Тайлер все же выругался и принялся вынимать линзы.

— Что ты делаешь? — простонала я, в этот момент желая одного — умереть раньше него.

— Убираю линзы, — спокойный ответ. — Они ведь тебе не нравятся.

Я поняла, что истерически смеюсь только несколько секунд спустя.

— Уходи, ты сможешь, — снова попросил Александр.

Я молчала, смотрела в лицо самого прекрасного человека, которого я когда-либо знала, и просто пыталась запомнить каждую его черточку. Сколько силы воли, любви к жизни, везения, ума, таланта… Как же так?

— Я люблю тебя, — прошептала я.