Бессмертный

— Мне дали погоны за заслуги, а тебе скоро за твои дадут срок или пулю в лоб, зависит от тебя. Так что лучше сдавайся.

Верон, естественно, не верил ни слову. За убийство их товарищей, патрульные даже без приказа разорвут его на части, как только он попадет к ним в руки. Живым он даваться не собирался.

— Боюсь, если я сдамся тебе, — крикнул он в ответ, — то меня уже точно ждет второе. Вряд ли ты станешь рисковать своей карьерой, оставляя меня, которому продался за деньги, в живых.

— Я все надеюсь, — спокойно заговорил командир после небольшой паузы, наверно, пытаясь успокоиться, чтобы голос не дрожал от гнева, — что тебе хватит ума не болтать лишнего. Если не у тебя, то у твоего братца точно. Он влиятельное лицо в некоторых кругах, так что у меня нет никакого резона его трогать. А если я трону тебя, он может воспользоваться связями, чтобы мне… отомстить. Так что даю слово, что не трону вас обоих, если вы сейчас же сдадитесь.

— Дадите нам пять минут на обдумывание? — спросил Верон для виду чуть погодя.

— Они твои.

— Хрена лысого он нас отпустить, — обратился он к брату так, чтобы не было слышно снаружи.

— Я тоже так думаю.

— В нас пока не стреляют, так что действуем по моему плану.

Верон ударил в живот уже практически пришедшего в себя пилота, чтобы тот не вопил, схватил его поудобней, отошел на середину корабля для разбега и побежал как можно быстрее. Ноги как будто сами его несли, и даже подъем на трап никак не сбил его с темпа. Еще секунда и он полетел, оттолкнувшись сильными ногами от края. В следующую секунду он влетел спиной в окно, больно оцарапав руку, и упал прямо на койку. В палате, не считая кроватей и низких тумбочек, было пусто, видимо, всех пациентов уже успели вывести, увидев разворачивающуюся за окном драму со стрельбой и погонями.

Верон отбросил мешающегося пилота, снял со спины автомат и начал стрелять в строну прячущихся за одним из кораблей солдат. Стрелял он не в то окно, в которое влетел, а в соседнее, оставив первое для Эвриса, который не заставил себя ждать и влетел в него, как только Верон открыл огонь. Влетев, он наткнулся на ту же кровать и, перевернувшись через нее, сбил с ног несчастного пилота, который в этот момент пытался встать.

— Мог бы предупредить о кровати, — укоризненно пробормотал Эврис, хотя в душе торжествовал, что не хуже брата преодолел такое расстояние, используя при этом минимальный разгон.

— Я думал, она смягчит твое падение, — усмехнулся Верон, хотя, на самом деле, даже не задумывался о кровати или чем-то подобном.

— Смягчила бы, если бы не была вся в стеклах.

— Прыгал бы первым, о стеклах на кровати думал бы в последнюю очередь.

— Опять ты начинаешь…

— Ничего я не начинаю. Потом поговорим. Действуем по плану.

Верон сделал еще несколько выстрелов и побежал за братом, уже стоящим у двери, не забыв прихватить для прикрытия пилота. Он только сейчас понял, что поранил еще и ногу, но отвлекаться на боль было некогда. У пилота кровь была на голове, хотя не ясно, был ли это порез от разбитого окна или уже следствие столкновения с Эврисом.

В коридоре оказалось пусто. Так как Эврис в здании был впервой, то вел Верон, который хоть и шел уверенно, понятия не имел, куда двигаться. Подсказкой ему было размытое когда-то красное пятно на полу, в том месте, где он убил солдата, перерезав тому горло, а второго вырубил. Народу не было вообще, ни врачей, которые обычно всегда тут шныряют, словно выискивая новых пациентов, ни даже охраны, которую, видимо, известили о поимке преступника. Скорее всего, почти всех уже успели эвакуировать с первыми выстрелами.

— О, узнаю эту дверь, — крикнул Верон, останавливаясь, — тут идет операция мальчика.

— Так открой ее и убираемся.

— Нет, мне нужно на второй этаж.

Сзади послышался шум. Верон оглянулся и сделал несколько выстрелов из автомата свободной рукой; другой он держал пилота.

— Следуем плану, — крикнул он.

И они побежали. Один поворот, потом другой, от белых стен, потолка и пола кружилась голова, не позволяя как следует сориентироваться в пространстве. Верон очень надеялся, что следующий поворот не выведет его на толпу солдат, так как тогда бы он точно не знал, что делать и куда бежать. Но еще поворот и перед ним показались два лифта и распахнутые двери, ведущие на лестницу.

— Все, я наверх, а ты спрячься в каком-нибудь кабинете, и как только они помчаться за мной, беги обратно к кораблям. Будем надеяться, что там осталось мало народу. Эврис ответил кивком и скрылся за поворотом.

Надежда. Это все, что им оставалось. Надеяться, что мальчика можно будет забрать, что их обоих не подстрелят, что возле единственного уцелевшего корабля будет по минимуму охраны и что они закончат все до прибытия подкрепления. Никогда раньше Верон так не полагался на удачу и надежду, обычно их заменяла самоуверенность.