Бессмертный 4

Эрк вместе с Крицей оказался в городе одним из первых. Бессмертный мгновенно осмотрелся измененным зрением, заметив на внутренней поверхности стен демонические узоры, похожие на те, что не давали храмовникам использовать свои силы в лесах.

– «Ловушка!», – подумал бессмертный, но было уже поздно.

Крица быстро все поняла, но даже она не успела передать мысленный приказ и остановить перемещение остальных. Все две сотни храмовников телепортировались в город всего за несколько вздохов и попали в окружение.

На воинов королевы тут же набросились одержимые унсуры и изгнанники. Следом за ними с оружием подбирались и обыкновенные люди, без демонов внутри, но их тела украшали жуткие ритуальные шрамы и искривленные символы. Не все враги оказались одержимы, но все были врагами.

Одержимые навалились, рыча и изрыгая мерзкие ругательства. Эркен принялся орудовать косой, срубив нескольких противников одним взмахом. Рядом билась Крица, но ее колдовские силы работали примерно в половину своей силы. Магия остальных воинов храма также заметно ослабла, но храмовники могли пользоваться силами, хоть и не так эффективно, как обычно.

Один храмовник точной атакой убивал одного врага вместо нескольких. Крица, способная рушить здания и пробивать стены, сжигала зараз двух или трех, но не больше. Демонические символы внутри города не лишили воинов королевы всех сил, но заметно истощили, что позволило вражеским одержимым добраться до своих врагов большей численностью.

Оказавшись в окружении, крайние воины храма бились вручную, сокрушая черепа и кости одержимых голыми руками. По телам храмовников пробегали белые разряды, а глаза белели, будто металл, раскаленный до предела. Их союзники старались бить с расстояния, а когда один воин храма падал замертво, его место тут же занимал другой.

– Еще!

– Еще!

– Еще!

Одержимые командиры гнали своих воинов в общую свалку, пытаясь задавить врага числом и не дать ему использовать дальнюю магию. Сколько бы сил ни осталось у храмовников, они не могли бить молниями через своих.

Число вражеских бойцов стремительно падало, но в кровавой каше под ногами лежал уже не один десяток воинов храма, а одержимые все не кончались.

Эркен полностью облачился в броню и слегка отделился от остальных, чтобы размахивать косой без опасения задеть своих. Размашистые и быстрые атаки бессмертного могли разрубить двух или трех врагов разом, но сдавленные кольцом неприятеля воины храма падали один за другим.

Но не только они.

На одного убитого храмовника приходилось три или четыре павших одержимых. Эркен сражался в самой гуще и видел, что ни одержимые, ни остальные враги даже не думают отступать. С безумными взглядами и перекошенными лицами противники перли и гибли, забирая с собой кого смогут.

Эркен бился, забыв обо всем. Его разум захлестнуло желание сражаться, как это иногда бывало с ним в минуты, когда вокруг царил хаос. Охваченный жаждой крови, бессмертный стал слепо рубить все, что попадалось на глаза, и коса цвета засохшей крови прекратила движение лишь тогда, когда на ее пути больше не осталось живых врагов.

Эркен остановился. С его брони обильно стекала кровь, но коса в руке казалась нетронутой. За спиной бессмертного тесным кругом стояли выжившие воины храма. Каждый из храмовников выглядел так, словно его окунули в мир боли и крови, после чего вернули в обычный план.

Увидев этих ослабленных вражеским колдовством израненных людей, Эрк пришел в себя и тут же подумал о том, что в свое первое сражение в качестве командира он привел их в ловушку, где погибла почти половина воинов храма. Бессмертный быстро пробежал взглядом и насчитал больше сотни переживших бойню, но потерять почти сотню для воинов храма это крайне постыдно. По крайней мере не против такого врага.

Не зная что сказать бессмертный смотрел на своих солдат, а те на него. В лицах воинов храма не было злости или других эмоций. Читалась усталость и только, но бессмертный знал, что облажался.

– Нужно разрушить чары! – раздался голос Крицы. Храмовница ждала, когда бессмертный начнет сам отдавать распоряжения, но этого не случилось.

Эркен пришел в себя, услышав голос женщины, и первым делом бросил взгляд на горящие на высоких башнях огни. В вечерней тьме они пылали словно яркие звезды, и бессмертный не сомневался, что эти огни хорошо видно с расстояния.

– Потушите огни! – приказал Эрк группе воинов храма. Других он послал на стены в качестве дозорных, после чего посмотрел на Крицу. – Проследи, чтобы развеяли ослабляющие чары.

– Поняла! – ответила храмовница, подгоняя людей.

Сам бессмертный бросился к самой высокой башне, взбежал по лестнице и выскочил на ее вершине. В огромной чаше в центре горел сигнальный огонь, разгоняя сумрак. Эркен не представлял, чем ему потушить пламя, поэтому покрыл свое тело броней и просто перевернул здоровенную чашу, накрыв огонь ей же. Разом полыхнуло, и огонь исчез.

Осмотревшись, бессмертный заметил, что огни на других башнях тоже погасли, и воцарилась тьма. В этой тьме юноша всматривался во все стороны и увидел на юге и севере очертания других башен.