Бессмертный город. Политическое воспитание

Осознав внезапно всю никчемность своей жизни в Париже и не заглядывая в будущее, он проникся предложением своего младшего сотоварища, ставшего одним из его начальников. Еще сильнее вытянувшись на кончике своего кресла — поскольку Депен откинулся на спинку сиденья, раскуривая приличествующую его положению сигару, — Жюльен пылко поблагодарил его. Но ближайший советник премьер-министра был, кроме всего прочего, человеком весьма занятым, поэтому он прервал излияния Жюльена и снабдил его некоторыми необходимыми сведениями.

Консульство в Н. некогда было одним из лакомых кусков для дипломатов. Там прошло школу изрядное число высокопоставленных чиновников, блиставших за тем на небосклоне Кэ д’Орсе[5]. Там же было последнее служебное пристанище для полномочных министров, имеющих заслуги, но дилетантов; перед выходом на пенсию их отправляли туда пообтесаться в обществе, к которому все они — от Лондона до Вены и от Мадри да до Рима — принадлежали на протяжении всей ю карьеры. Затем времена изменились. Центр тяжести в Европе переместился и из Н. в силу политических и экономических причин также подвинулся к северу страны. Стала набирать силу прекрасная, не менее древняя метрополия П., в ста километрах от Н. Пятнадцатью годами раньше туда переместилась как резиденция консула Франции, так и другие консульские представительства. Что же до великолепного дворца в стиле Возрождения в Н., полтораста лет олицетворявшего собой одну из вершин образа Франции за рубежом, он так и остался собственностью французского правительства, но за исключением бельэтажа, отведенного под архивы, сдавался внаем частным лицам и даже одному американскому университету, снимавшему его для проживания и научных изысканий своих студентов. Значит, речь шла о новом открытии консульства в этом замечательном здании.

За те несколько минут, в течение которых длился этот сухой и четкий монолог, Жюльен не раскрыл рта. Может быть, ему даже хотелось, чтобы Депен не дал ему такой возможности. Новоиспеченный консул Франции в Н. был слишком ошеломлен тем, что с ним произошло, чтобы выдавить из себя хоть слово.

— Это место просто создано для тебя! — повторил Депен, откидываясь на спинку кресла и давая понять, что беседа окончена. — Тебе остается лишь дождаться, пока будет подписан приказ о назначении, и в следующий раз мы увидимся уже в твоих новых владениях!

С напускным отчаянием Депен указал на беспорядок, царивший в крошечной мансарде, которой он очень гордился, — она была завалена досье, каждое из которых содержало, может быть, частицу государственного могущества.

— Уверяю тебя, ты будешь гораздо лучше устроен там, чем я в своей конуре!

И, уже закрывая за Жюльеном дверь, он бросил фразу, окончательно сбившую того с толку:

— Возможно, через несколько дней патрон захочет повидать тебя; постарайся не исчезать из Парижа!

Был конец осени. Многие деревья еще не расстались с листвой; Жюльен шел пешком по залитому рыжим солнцем бульвару Сен-Жермен к улице Жакоб; один вопрос не давал ему покоя: почему, черт побери, глава правительства хочет лично познакомиться с чиновником, который возвращается в строй простым консулом в городе-музее?

Когда он тем же вечером рассказал друзьям о встрече, они поздравили его с удачей и почти убедили в том, что назначение консулом для него, которого того гляди упрятали бы послом в Лисабон или Вену, — настоящая удача. И потом, жить в Н.! Ты представляешь, что тебе преподносят на блюдечке с голубой каемочкой? — воскликнул Пьер Антуан Лентрен, его лучший друг.

Жюли, жена Пьера Антуана, была красавицей; Жак Паллас, обедавший в этот вечер с ними, был в ударе как никогда; чета итальянцев, только что открывших картинную галерею во Флоренции, заговорила об Андреа и Соне, владельцах галереи в Н.; Жюльен подметил, что Сандрина, дочь Пьера Антуана, уже перестала быть маленькой девочкой и иронично улыбается; он вернулся домой, считая себя счастливчиком.

Часть ночи он провел в поисках — он искал в своей домашней библиотеке, которая разрослась так, что в ней ничего нельзя было уже найти, старые издания об Н. и о тех, кто там когда-либо жил. Он уже мечтал об этом герметично закрытом и полном тайн мирке, что как по волшебству откроется для него. Все там будет нетронутая и благородная красота.

Дальше все закрутилось очень быстро. Осень завершилась страшной непогодой, начало зимы было суровым как никогда. Накануне Рождества, когда Жюльен собрался все же навестить друзей в Провансе, ему позвонили из секретариата совета министров, он уж и ждать перестал; ему было назначено на вторую половину того же дня.