Бессмертный Яков

Пасатор поспешил за ней, чтобы не отстать. Кармина была словно следопыт. Она столько раз обходила сложные и опасные преграды, которые точно могли навредить Пасатору. Но не удивительно, ведь она наверняка знала эти места будучи человеком. Через несколько дней они достигли указанного на карте кладбища. Рядом начинался небольшой лес. Ветер поднимал упавшие на землю листья в воздух и уносил в сторону кладбища. Из-за того, что препятствия на их пути были пройдены без последствий, Пасатор смог бы свободно и самостоятельно вернуться домой своим ходом, так как не растратил полностью атмосферу ада. Но он уже был счастлив, ведь за эти дни похода он столько повидал нового и необычного, как если бы гулял с Чернобогом. Наступала ночь. Ветер понемногу стал утихать и кружащие листья медленно опускались на землю. Кругом отчётливо стали слышны непонятные звуки, но они вовсе не мешали уставшим путникам. Посредине кладбища было небольшое земляное возвышение, откуда было видно хорошо всё в округе. Взобравшись на него оказалось, что это даже очень удобное место для отдыха. Собрав хворост Кармина поднесла пучок сухой травы к хвосту подопечного и тот щёлкнув им, выбил искру. Вскоре у них горел добротно сложенный костёр и стало намного теплее, но конечно не как дома. Потрескивающее пламя отбрасывало жуткие тени на лице молодой девушки, но зато сам звук горящих веток был прекрасен. Он так нежно успокаивал, что под этот звук понемногу стали смыкаться глаза, отправляя путников в мир чудесного сна.

Упав на землю, Пасатор растянулся от усталости и сильно зевнул. Хотя эта усталость ему была по нраву. Он повернулся пузом к костру и от удовольствия часто задёргал задней лапой. Через мгновение он затарахтел словно трещотка, ведь ему снился прекрасный сон. Теперь зазевала и Кармина, и по мере того как сгущалась ночь, её веки тяжелели, и она тоже погрузилась в глубокий сон.

Путники особо не переживали за свою безопасность и не прислушивались к стороннему звуку. Ведь никто не решался пройти через это кладбище, тем более ночью.

Кармина внезапно проснулась от того, что ей стало тяжело дышать, словно на грудь кто-то или что-то давило. Кругом стояла гробовая тишина. Открыв глаза, она посмотрела в верх и ничего не смогла увидеть. Глаза застилал непонятного цвета туман. Попытавшись подняться, она почувствовала сильную боль во всех частях тела, словно сам воздух становился тяжёлым и давил на неё с верху, не позволяя ей даже пошевелится. Демоница всё ещё оставалась в облике человека. Её спутника не было слышно, видимо он тоже ничего не почувствовал и спал крепким сном. В такие мгновенья вдаваться в панику было опасно для жизни. Но то что не удавалось даже пошевелить рукой, немного её пугало. Вскоре туман немного рассеялся из-за поднявшегося ветра и девушка увидела над собой костлявую фигуру, на которой был накинут рваный плащ. Запах был не из приятных. Она хотела вскрикнуть, но звука не прозвучало, словно ком застрял в горле.

Противник наклонился, и она теперь чётко рассмотрела его внешний вид, вернее то что от него осталось. Это был один из местных трупов, который не давал ей даже пошевелиться. Приближаясь всё ближе к лицу девушки, он щёлкать своей челюсти, намереваясь её укусить. Корни растений опоясали запястья руки няньки и прижали их к земле. Казалось всё на этом участке земли работало против незваных гостей, которыми они и были. Она из последних сил собрала всю свою волю в кулак и резко дёрнув рукой, вырвала из земли эти навязчивые корни и ударила рукой по камню, висевшему на груди. В мгновение Кармина обратилась в демоницу. Теперь к ней было лучше не подходить. От злости она вся покраснела и казалось, что ещё немного её разозлить и она вспыхнет как огонь. Раскидав в разные стороны пару-тройку мертвяков от себя и тех существ, что пытались напасть на её подопечного, она первым делом стала тормошить Пасатора, который от усталости спал без задних ног. Но он не просыпался. Казалось, что даже гром с молнией не смогут потревожить его сладкий сон. В добавок остатки ядовитого тумана, которые ещё окружали его, мгновенно исчезли в его теле и казалось, что Пасатор сам их с удовольствием поглотил.