Бессмертный избранный (СИ)

Работник мнется, на его лице — страх и любопытство одновременно. Я стараюсь не встречаться с ним взглядом — три укуса боевой иглы за день будет много. Я еще не пришла в себя после второго, а мужчина с перчаткой следит за мной неотрывно, даже не моргая. Наконец, подхватив таз поудобнее, он спешит прочь.

— Ждем наместника, — говорит светловолосый.

Мне тяжело сидеть со связанными руками и без опоры для спины, но я креплюсь изо всех сил. Светловолосый снова дает мне воды, и я помимо воли дарю ему благодарный взгляд, на который он отвечает приподнятой бровью. Да, это не жест доброй воли, а всего лишь милость тюремщика к пленнику, но для меня эта вода — настоящее спасение.

Яд постепенно отпускает мое тело. В груди теперь жжет так же, как и в шее, которая кажется мне распухшей и какой-то чужой.

Дом наместника стоит чуть на отшибе, так, чтобы городские дороги не проходили мимо и народ без надобности не любопытствовал. Редкие прохожие глядят на меня заинтересованно, а на солдат — с уважением. Вот, мол, поймали преступницу, молодцы. Я опускаю взгляд, чтобы не выглядеть вызывающе, и смотрю на свою пыльную и грязную одежду. Бруфа выглядит так, словно я ходила в ней чевьский круг, не меньше. А ведь перед походом в лес я постирала ее. Я кажусь настоящей замарашкой, бродягой, а вовсе не магом, который может заговаривать кровь и воду. Неудивительно, что в глазах прохожих нет испуга. Чего тут бояться.

— Кажется, едут, — спустя недолгое время говорит коренастый.

Светловолосый приосанивается, покрепче хватается за древко друса, кивает остальным. Взяв кобылу под уздцы, коренастый отводит ее чуть в сторону, и повозка катится следом, освобождая чуть больше места у дверей дома наместника, хотя мы и так не могли бы ему помешать.

Я вижу двух всадников. Вздымая клубы пыли, они скачут сюда, и один из них — наместник. Я никогда не видела его, но безошибочно предполагаю, что он — тот, кто постарше, с гордой осанкой и колючим взглядом глаз чуть навыкате. Второй, усатый красивый мужчина, должно быть, мигрис. Он меняется в лице, когда видит меня в повозке, поворачивается к наместнику и что-то ему говорит. Тот уже тоже заметил меня и просто кивает. Его лицо остается неподвижным, словно ему все равно.

Скакуны останавливаются на дорожке, ведущей с улицы к дому, всадники спешиваются и передают поводья выскочившему из-за угла дома работнику — тому же, что шел недавно с тазом в руках. Наместник широкими шагами идет к нам, и я сжимаюсь в ожидании его первых слов.

— Что это? Почему? — Он задает вопросы, но в голосе нет растерянности. Наместник требует ответов, и сейчас же. — Откуда это?

«Это» — судя по всему, я. Я снова опускаю голову, на сей раз — чтобы скрыть злость, которая начинает во мне подниматься. Я не привыкла, чтобы со мной так обращались и так обо мне говорили. Мне не хочется с этим мириться, и только запах яда боевой иглы и память о нем заставляет меня молчать.

— Поймали на Обводном тракте, фиур, — говорит светловолосый. — Попрошайничала. Смущала проезжающих.

— Девушка, — обращается ко мне наместник, — подними голову и скажи мне, кто ты.

Я вздыхаю. Руки связаны, так что до зуба не дотянуться, но сказать я все равно должна. Глядя на наместника, медленно и четко я произношу уже в который раз одни и те же слова.

— Я — ученица Мастера из вековечного леса. Маг крови и воды.

— Ты действительно нарушила запрет, ученица Мастера? — спрашивает он мягко. — Да, — отвечаю я.

— И у тебя были на это причины?

— Да, — говорю я. — Я искала травы для ритуалов зарождения, поддалась мороку двоелуния и оказалась у берега Шиниру. Я потеряла путеводную траву и была вынуждена идти вдоль тракта, потому что боялась сбиться с пути.

— Ты приставала к путникам?

— Да. — Я рассказываю о встрече с двуколкой.

Наместник задумчиво пожевывает верхнюю губу, уставившись на мой шрам, мигрис рядом с ним качает головой. Я вижу по глазам, что моя попытка оправдаться провалилась. Я — маг, я расхаживаю по дорогам Шинироса без разрешения.

— Она пыталась подкупить нас, — говорит смуглый солдат с перчаткой. — Мы нашли в ее карманах свертки с травами, выбросили все.

Лицо наместника темнеет. Он готов сказать что-то резкое, но передумывает, уже открыв рот. Я же готова провалиться сквозь землю. Светловолосый промолчал, но его товарищ не стал. Наверное, тоже из тех, кто ревностно чтит закон.

— Фиур, — после некоторого молчания напоминает о своем присутствии мигрис. — Мы должны обсудить…

— Да-да, помню, — тот несколько раз кивает и отступает в сторону, позволяя своему спутнику пройти. — Иди в дом, Чормала-мигрис. Зови рабриса и… и фиоарну в кухню.

Потом смотрит на меня.

— Тебе повезло, девушка, и твою судьбу я буду решать не сейчас. — Наместник кивает, словно утверждая. — Везите ее в клетки. Пусть держат до моего вызова, но пусть дадут пищу и воду. Мне нужен живой маг.

— Будет сделано, фиур, — склоняет голову светловолосый.

— Потом возвращайтесь. Я одарю вас.

Лица всех троих вспыхивают от удовольствия, а я чувствую, как веревки, обвивающие мое тело, словно становятся все туже.