Бессмертный полк. Истории и рассказы

В дни семейных праздников у них в доме собиралось огромное количество родных, друзей, однополчан из разных городов России. Столы составлялись буквой «П», суетились и хлопотали жена, Анна Ионовна (прекрасная хозяйка), дочь Нина, остальные помогали кто чем мог! Было «шумно, весело и тесно»… Алексей Александрович сидел во главе стола с неизменной папиросой в руке, рядом – хрустальная пепельница, шутил, балагурил. Всё внимание было сосредоточено на нём! Это был центр маленькой вселенной!

После смерти Алексея Александровича Анна Ионов на сетовала: «Вот Лёши не стало, и никто к нам не приезжает…»

Как все прошедшие войну, кровь, страдания, гибель и смерть однополчан, он никогда не рассказывал о её трагической стороне. Обычно вспоминал курьёзные случаи. Лишь однажды ему изменила выдержка. Мы ехали на машинах отдыхать в Крым и проезжали места боёв под Прохоровкой (Курская дуга). Он выскочил из машины и со слезами на глазах бегом бросился к постаменту, где стоял танк, чтобы сфотографироваться на его фоне.

Некоторые из рассказов Алексея Александровича помню.

По дороге идёт многокилометровая колонна войск. Солдат трясётся на лошадёнке, везёт снаряды и решает обогнать идущие войска. Съезжает на обочину и… подрывается на мине. Разметало полколонны, а дурака-возчика отбросило взрывной волной, он воткнулся вниз головой в стог сена и остался целёхонек!..

Несколько танков вырвались вперёд и внезапно очутились в городке, занятом немцами. Не снижая скорости, вылетели на площадь и на ходу начали стрелять во все стороны! Среди немцев поднялась паника. Они решили, что неожиданно началось наступление и что это передовой отряд русских!..

Проезжали через село, где была большая птицеферма. Танкисты заставили крыши танков ящиками с яйцами. Начался артобстрел, и танки пришли к пункту дислокации все в яичных подтёках!..

Пехотинцы во время атаки любили пристроиться на броню танка. Выигрывали и танкисты, и пехотинцы: у танкистов появлялись дополнительные «глаза», а пехотинцы чувствовали себя в большей безопасности!..

Когда собирались выпивать со своим заместителем, то выпускали огромную кавказскую овчарку, чтобы комиссар полка не смог незаметно подойти…

В последнее время стали появляться публикации, что якобы во время войны не было заградотрядов, карательных батальонов и т. п.

Были! И Смерш, и военная прокуратура, и особые отделы, и проверка бойцов, вышедших из окружения, и комиссары, и заградотряды, и фильтрационные пункты… Об этом не принято вспоминать, а те, кто служил в карательных органах, не пишут воспоминаний…

До сих пор с содроганием вспоминаю рассказ о том, как в Маньчжурии к ним привели пленного японца-самурая, который во время допроса откусил себе язык и выплюнул на стол допрашивающим…

Алексей Александрович с большой теплотой и любовью вспоминал своего ординарца, служившего у него и после окончания войны, Петра Пастушенко. Это был ловкий, хозяйственный и расторопный парень, обожавший своего командира! Он умел найти выход из любого положения! Во время переброски дивизии в 1945 году с Западного фронта на Дальний Восток, в Маньчжурию, которое проводилось в условиях строжайшей секретности, состав проходил мимо Омска, где жила семья Алексея Александровича, и Пётр сумел каким-то образом передать посылочку. О получении посылки писать побоялись и послали фотографию, где дочь Нина снята так, что на руке видны часики, которые он передал…

Во время войны было запрещено на фронте вести дневники, но давали ли высшие офицеры какую-то подписку о неразглашении военных действий после окончания войны – не знаю. Однако, по поведению Алексея Александровича, вполне возможно.

Только в 70-е годы по нашей просьбе Алексей Александрович начал писать воспоминания. Подробно описал начало войны, переброску Сибирской дивизии на Западный фронт, бои под Москвой, окружения, неразбериху, несогласованность действий разных родов войск, в результате – большие потери людей и техники.

Бой под Москвой. Из-за отсутствия на передающей станции шифровальщика до командира дивизии, где Алексей Александрович был начальником связи, не дошёл приказ о переносе срока наступления. В результате наступление началось на три дня раньше без артподготовки и без поддержки другими родами войск. Дивизия потеряла почти все колёсные машины и танки. Военная прокуратура объявила виновниками А. А. Шервуда и командующего артиллерией Н. Ф. Селеткова. Им грозил расстрел. Успел их спасти командир дивизии. Увидев их в штабе дивизии, спросил:

– А вы что здесь делаете?

– Да арестовали нас и хотят расстрелять!

– Идите отсюда «ко всем известной» матери! Возвращайтесь в свою часть!

Трудно выходили из окружения (в котле под Москвой оказалось 5 армий, около 600 тысяч попали в окружение). Отходили по бездорожью по ночам в сторону Тулы, взрывая за собой мосты. Алексей Александрович ехал замыкающим и давал сапёрам сигнал к взрыву. Взрывали тогда, когда немецкие танки входили на мост…