Бессмертный воин

Даже не видя его лица, Алейда все поняла по тому, как напряглась пальца де Вэсси, держащие ее руку, когда он сумел разгадать выбор ее платья. Она ожидала этого, ведь кем бы он не был, дураком его точно нельзя было назвать. Но теперь, когда она чувствовала его гнев, она пожалела о том импульсе, что заставил ее приказать Хадвизе достать один из старых гаунов бабушки.

Этот поступок казался довольно безопасным в соларе: способ показать, что она поражена, но не побеждена, но теперь этот жест казался безрассудным. Что если Ари ошибся в своем лорде? И где, кстати, этот сенешаль, где он и его безрассудные заверения в помощи? Трусливый негодяй.

Какая глупость. Она раздразнила быка, и теперь должна была отвечать за свои действия. Когда пальцы Иво вновь напряглись, она сделала глубокий вдох, изобразив на лице, как она надеялась, ту же безмятежность, что была на лике Святой Марии на триптихе в часовне.

— Что — то не так, милорд? — спросила она сладким голосом.

Его глаза сузились, и она почувствовала, что бледнеет. Ее взгляд переместился на напряженные челюсти и рот, который скривился непонятным образом. Это что, было улыбкой, которой он пытался подавить?

Похоже, что так. Пальцы Господни, он не злился, его сотрясал смех, который он едва сдерживал. Он смеялся над ней снова.

Ее желание подчиняться исчезло так же, как капли дождя на раскаленном угле. Дьявол его забери. Она не будет корчить перед ним дурочку. Она отпустила его руку и шагнула вперед, чтобы взять перо.

— Разве вы не хотите, чтобы вам вначале прочли контракт вслух, миледи? — спросил удивленный Джеффри.

— Это бессмысленно. Король приказал, и я покоряюсь его желанию на благо Олнвика.

Она небрежно поставила свою подпись и бросила перо вниз, оставляя пятна чернил на пергаменте. Прежде, чем она смогла пойти обратно, Иво подошел к ней вплотную. Ухмылка, с которой он сражался до сих пор, озорно скривила его губы, когда его рука обвилась вокруг талии девушки.

— Терпение, цветочек, — по его голосу можно было судить, что он наслаждается ситуацией. Потянув ее назад, он прижал ее бедра к своим. — Вы достаточно скоро насладитесь глубокой признательностью Олнвика.

Она задыхалась, а люди, следящие за ними, заходились смехом, к которому, наконец, присоединился Иво, после того как поставил свое имя рядом с ее.

Зажатая между ним и столом, оно могла лишь стоять, крепко прижатая к его телу в то время, как краска покрывала ее лицо, заставляя пылать ее алым цветом точно печать, что Иво собирался поставить на документах. Он вжал свое кольцо в воск, чтобы закрепить договор, трое свидетелей быстро подошли, чтобы поставить свои подписи.

Все еще смеясь, он двинулся от возвышения.

— Ну, миледи. Священник ждет, и чем скорее мы произнесем свои клятвы, тем скорее вы сможете покориться моему желанию.

Эти слова вызвали новую волну смеха, которая пронеслась по залу и вылетела за двери, где Иво позволил хихикающим женщинам Алейды окружить ее, обернуть в плащ и повести прочь к небольшой часовне. Мужчины, сыпля непристойными шутками, двинулись следом, освещая дорогу факелами. Смех эхом одевался по двору, когда слова Иво доносили до тех, кто их не слышал.

— У тебя оригинальный способ добиться женщины, — перекрикивая шум, сказал Бранд, когда они с Иво шли впереди всех.

— Она задела меня.

— Ну что ж, теперь же она готова перерезать тебе горло.

— Это пройдет.

— А если нет?

— Ну, тогда я предпочитаю сердитую женщину в моей постели боящейся.

— Лучше бы смеющуюся, — сказал Бранд.

— Ага, — согласился Иво, добавив затем с ехидной усмешкой. — А лучше всего — просто стонущую.

Бранд кивнул в сторону Алейды, стоящей в дверях церкви.

— Держу пари на свой лучший браслет[21], что этой ночью ты не вытянешь ни смеха, ни стона из этих губ.

Иво посмотрел на свою невесту: лицо напряжено, сжатые кулаки прижаты к бокам. Ну что ж, по крайней мере, она столь же зла, как и вчера. И все же вчерашняя ночь… То, как ее дыхание слегка прервалось, когда он поцеловал ее вчера вечером… быть может, и сегодня будет не столь сложно снова вызвать этот вздох, который может перейти в стон.

— Ну что ж, — ответил он своему другу. — Я принимаю пари.

Сукин сын. Pautonnier de linage felon[22]. Мерзкая подлая свинья.

Жизнь, прожитая среди норманнских рыцарей и саксонских крестьян, научили Алейду ругаться на двух языках. Она перебирала в уме все слова, что знала, не находя ни одного, которое в полной мере описывало бы Иво де Вэсси.

Боже, если бы она была мужчиной и рыцарем, кипятилась Алейда, пока наблюдала, как он шел к ней, а его серый плащ развивался позади него, точно крылья величавой птицы. Она бы сбила эту похотливую усмешку с его лица, затем подняла бы меч, чтобы пойти против него и короля, который отдал ему Олнвик. Но она не была мужчиной, и де Вэсси действительно имел власть и все права, поэтому, когда он вошел в церковь и встал по правую сторону от нее, она воздержалась от потока проклятий, лишь стянула посильнее плащ, чтобы защититься от холода и приготовилась сделать то, что должна.

Де Вэсси наклонился к ней, будто целуя в щеку.