Бессонница. След (СИ)

— Мне порекомендовали тебя потому, что ты шьешь свою одежду, — продолжила Дана. — Иначе бы я обратилась к Франческе Уинстон или Гвен Астер, не находишь?

— Конечно, конечно. Пойдем в мастерскую, у меня есть несколько альбомов с набросками, ты можешь посмотреть и выбрать то, что тебе понравится. У тебя есть мысли по поводу фасона?

— Если честно, нет. Я полагаюсь на твой вкус.

В мастерской Дана заняла один из невысоких стульев возле журнального столика, и я вручила ей два альбома.

— Ты хорошо рисуешь, — сказала она, перелистывая страницы. — Хотя, я уверена, в дизайнерских колледжах учат и этому.

— Я не дизайнер, — улыбнулась я. — Рисовать и шить я училась самостоятельно. По образованию я врач.

Дана подняла голову и несколько секунд смотрела на меня, а потом снова вернулась к изучению эскизов.

— Вот как? То есть, вы с Винсентом, получается, коллеги?

— Да, так и есть. Но медициной… традиционной медициной я уже давно не занимаюсь.

— Я наслышана о роде твоих занятий. — Она пролистала еще пару страниц. — Смотрю, у вас с ним все серьезно?

Я замялась.

— Ну… я бы так не сказала, принимая во внимание… его настоящую работу. И еще ряд вещей.

Длинный, очень длинный ряд. Конечно, все в этом городе уверены, что я не в себе, но таких приключений на мою долю еще не выпадало.

— Понимаю. — Дана улыбнулась. — Ему нужна женщина, жить в одиночестве тяжело. По сути, он почти человек, а существа с его характером страдают, когда им не о ком заботиться. Как он в постели? Ничего, да?

— Да… вполне себе ничего.

— Ты, похоже, меня стесняешься? Не стоит. Со мной ты можешь быть откровенной. Дело даже не в том, что я читаю мысли — могу тебя уверить, что не делаю этого без надобности. Сама подумай: почему я должна причинять тебе вред? Уверена, мы сможем подружиться. У нас много общего. К примеру, отличный вкус, мы умеем подбирать украшения — я тоже люблю эксклюзив. Конечно, при условии, если это не серебро. На серебро у меня аллергия, потом все тело чешется пару дней, ужасное ощущение. И еще у нас похожие вкусы в плане мужчин. И мы обе не против женщин.

Я хотя бы не устраиваю истерик и не пью кровь, подумала я, открывая шкатулку с принадлежностями для шиться. Тем временем Дана протянула мне альбом.

— Мне нравится вот это. Думаю, мне пойдет глубокое декольте и завышенная талия, что думаешь?

— У тебя великолепная фигура, тебе пойдет любой фасон, — кивнула я и продемонстрировала сантиметровую ленту, которую держала в руке. — Теперь мне нужно тебя измерить.

Дана поднялась.

— Хорошо. Заодно проверю, не поправилась ли я. Есть смертные, у которых такая питательная кровь, что толстеешь буквально на глазах. А нам потом ох как сложно возвращать себе былую форму. Но что делать, если мой организм требует необычной еды?

— У всех есть странности. — Я посмотрела на нее. — Для того чтобы я сняла мерки, тебе нужно раздеться.

Пару секунд Дана внимательно изучала мое лицо. Я в очередной раз убедилась, что карателей можно отличить от обычных людей по глазам: в большинстве случаев они оставались абсолютно непроницаемыми. Вот и серо-стальной взгляд Даны сейчас был холодным, как арктические льды.

— Раздеться, — повторила она. — Хорошо.

— Только если это тебя не смутит.

— Главное — чтобы это не смутило тебя, девочка. Я уже давно забыла это чувство.

Дана отошла к стоявшему возле окна креслу, сняла туфли и принялась расстегивать пуговицы на блузке. Затем пришел черед короткой узкой юбки и чулок.

— Я не ношу нижнее белье, — пояснила она таким тоном, будто говорила с близкой подругой. — Не понимаю, зачем его придумали. Скука и морока.

Может, с тех пор, как я видела ее во сне, она и набрала несколько килограмм, но на ее фигуре это не сказалось. Тело стоявшей передо мной женщины являло собой идеал женской красоты, тот самый, который, несмотря на проходящую моду и вкусы, оставался неизменным. Если перед ней когда-то не устоял Винсент, то кто же тогда сможет перед ней устоять?

— Я готова. — Дана подняла руки и приняла позу модели скульптора. — Начнем сверху, да? С груди?

Я теребила в руках сантиметровую ленту, не решаясь к ней прикоснуться. Теперь до меня начал доходить смысл фразы «хотеть до смерти»: в данном случае она имела особый подтекст, и я не могла решить, нравится он мне или нет.

— Ну, что же ты медлишь? Может, я тебе помогу? — Дана осторожно взяла меня за запястья и приблизила мои руки к себе. Она впервые за все время нашего знакомства прикоснулась ко мне. Этот жест был неожиданным, но я и не подумала отстраниться. — Вот мы и познакомились поближе, Лорена. В тебе есть что-то особенное… но я не могу понять, что. И запах у тебя совсем не такой, какой обычно бывает у смертных. Неудивительно, что ты понравилась Винсенту — он любит все необычное. — Она наклонилась к моей шее. — Даже не знаю, как можно описать этот запах. Такой смутно знакомый… вот если бы ты позволила мне попробовать, я бы поняла, в чем тут дело…