Бессонница в аду

Хан улетел. Леонид Сергеевич и Валентин были в растерянности: Мишаню и Марию желательно было убрать, они оба стали для них крайне опасными. Леонид Сергеевич подумывал и о Валентине — в принципе, убери его, но так, чтобы это выглядело как самоубийство, и все, ниточка к нему самому будет оборвана. А то, что он не сказал Хану, как приводили Марию, так это просто объяснить: не хотел нервировать, решил сначала сам выяснить, кто и почему распорядился привести ее, чья это неумная шутка.

Но помощника жаль, он был нужен, разбрасываться верными людьми нельзя. Значит, надо убирать Марию и Мишаню, и нужно все сделать до возвращения шефа. Командировка Хана давала заговорщикам время, они могли спокойно обдумать, как убрать свидетелей.

Мария удрученно сидела в своей комнате, тут заглянула Галя.

— Фух! Устала, хоть немного полежать. Пока все белье разберешь, пока машины загрузишь, замоталась совсем…А ты чего такая сидишь? Слышала, сегодня опять эксперимент хотели начать, да Хан передумал.

— Передумал? Почему?

— Говорят, другой раствор будут готовить, Хан еще что-то придумал.

Значит, вот почему Хан не стал больше приходить к ней, не простил ее последнего отказа, решил отправить в ванну. А Леонид незаслуженно приписал себе доброе дело, не его заслуга, что ее сегодня отпустили, это Хан решил поменять раствор, ей просто повезло, дали еще пару дней жизни.

Что же это она руки опустила? В самом деле, что с нею происходит? Ругала себя, что жила всю жизнь, как амеба, а сама опять надеется на чудо. Сидит, как овца на привязи, ждет, когда ее зарежут. «Ну-ка, пошевели мозгами! — приказала она сама себе. — Думай, как отсюда можно уйти?» Мария вскочила, она не могла больше спокойно сидеть, и зашагала по комнате. Так, под оградой больше не пролезешь — везде свежевспаханная полоса, охрана теперь более бдительна. Что же делать? Переодеться, что ли, в кого-нибудь? В Хана, например… Да, было бы здорово… Можно стащить форму охранника в прачечной, но что это даст? Охранников тоже выпускает только по приказу шефа. А кто может свободно выезжать отсюда? Только сам хозяин и Олег Аркадьевич…

— Ты что топчешься? Не надоело еще? — Галю раздражало мельканье перед глазами.

— Пойду, прогуляюсь.

— Куда ты? В огород? Так дождь идет, моросит с утра.

В холле Мария специально прислушалась к разговорам «жен» врачей, хотелось узнать, что они скажут о том, почему не состоялся очередной эксперимент, и не зря. Дамы обсуждали неуравновешенность Хана, то он распорядился все готовить, то вдруг сам опорожнил ванну, передумал, решил что-то поменять. Ну вот, все и подтвердилось, правильно ей Галя рассказала. Леонид просто солгал ей, что отговорил хозяина, чтобы у нее разрыв сердца не случился раньше времени. Отсрочку ей дали чисто по техническим причинам.

Мария заставила себя выйти из здания, не забиваться в угол с рыданиями, а обследовать территорию, быть может, она что-то упустила. Из тюрем и то бегут, а это все-таки не тюрьма, скорее зона. Но сейчас, когда работ в огороде не было, все охранники внимательно следили за ней, она прямо кожей чувствовала, как они смотрят на нее со своих вышек. И повернула назад, сейчас им так скучно, больше смотреть-то не на что, глаз от нее не отрывают, сбежать в таких условиях невозможно.

Жаль, что ее не водят куда-нибудь на работу за пределы зоны. Ничего не найдя подходящего, она побрела назад по мокрой дороге, проходящей по всей территории научного Центра от ворот до жилых и научных корпусов, затем до фермы и потом до аэропорта. Дорога эта практически всегда была пуста, в основном она использовалась только для доставки продуктов с фермы. Мария услышала тарахтенье мотора, и ее вскоре догнал Юра, рабочий с фермы и курьер в одном лице, именно он каждый день на своем мотоцикле с прицепом привозил на кухню фляги с молоком, ящики с овощами и фруктами, яйца.

— Ты чего еле-еле бредешь? Подвезти? — тормознул он.

— Спасибо, давай, — она влезла в кузов и присела на какой-то ящик.

— Что, скучно сидеть в доме? Кончился твой огород?

— Да, кончился, не знаю, чем заняться…

— А у меня работы круглый год полно, не успеваю: то сюда надо, то туда. Вот теперь буду навоз вывозить, надо завтра другой кузов цеплять, а то потом продукты противно будет в этот грузить.

— А куда ты навоз возишь?

— За ограду буду. Раньше тут все время разбрасывали, а теперь Ильгиз сказал, хватит, уже земля не принимает, скота много…

— Далеко везешь?

— Да нет, рядом в овраг сбрасываю, а что? — он подозрительно уставился на Марию.

— Ничего, — она равнодушно пожала плечами.

Да, забраться в кузов было бы можно, накрыться полиэтиленом и пусть бы ее сверху засыпали, но Юрка не слепой, не станет ее забрасывать навозом, а самой не закопаться, это только в фильме такое можно увидеть.