Бессонница

— Мы не единственные, у кого есть там свои люди; у нас даже ходит такая шутка, что на самом деле нет никаких «друзей жизни», а есть просто горстка двойных агентов. Кто-то там работает на полицейское управление Дерри, кто-то — на федеральную полицию. И это только те, о ком наша… наш человек… знает. Может быть, ФБР тоже следит за ними. «Друзья жизни» так здорово расплодились, Ральф, поскольку они убеждены в том, что в глубине души каждый — на их стороне. Но мы полагаем, что наш человек — единственный, кому удалось попасть в самую сердцевину, и этот человек утверждает, что Дэн Дальтон всего-навсего хвостик, которым виляет Эд Дипно.

— Я догадался об этом, когда в первый раз увидел их вместе в телевизионных новостях, — сказал Ральф.

Гретхен встала, собрала чашки со стола, сложила их в раковину и принялась мыть.

— Я участвую в женском движении уже тринадцать лет, и я встречала много разного сумасшедшего дерьма, но ни с чем подобным мне еще не приходилось сталкиваться. Он заставил этих психов поверить в то, что женщинам в Дерри делают принудительные аборты, что половина из них даже не знают, что они беременны, пока ночью не придут Центурионы и не заберут их младенцев.

— Он рассказал им о мусоросжигателе возле Ньюпорта? — спросил Ральф. — О том, который на самом деле детский крематорий?

Гретхен, широко раскрыв глаза, отвернулась от раковины:

— Как вы узнали об этом?

— О, я получил сводку от самого Эда — поговорили лично и по душам. Начали разговор еще в июле 1992-го. — Он поколебался всего лишь одно мгновение, а потом коротко посвятил их в события того дня, когда встретил Эда возле аэропорта: как Эд обвинил человека в пикапе в том, что тот перевозит мертвых младенцев в бочонках с этикетками ДОЛОЙ СОРНЯКИ! Элен слушала молча, все шире и шире раскрывая глаза. — То же самое он болтал в тот день, когда избил тебя, — закончил Ральф, — но к тому времени уже украсил это известие множеством подробностей.

— Пожалуй, это объясняет, почему он так зациклился на вас, — сказала Гретхен, — но в практическом смысле «почему» не имеет значения. Факт тот, что он роздал своим дружкам-психопатам список так называемых Центурионов. Мы не знаем всех, кто включен в него, но я — да, и Элен, и, конечно, Сюзан Дэй… и вы.

«Почему я?» — подумал Ральф, а потом счел это очередным бессмысленным вопросом. Возможно, Эд включил его в список, потому что Ральф вызвал полицию, когда Эд избил Элен; более вероятно, что это вообще не имеет логической причины. Ральф вспомнил, как где-то читал, что Дэвид Беркович — известный также как Сынок Сэма — утверждал, что в некоторых случаях убивал по инструкции, полученной от своего пса.

— Что они, по-вашему, попытаются предпринять? — спросил Ральф. — Вооруженное нападение, как в фильме с Чаком Норрисом?

Он улыбнулся, но Гретхен не ответила улыбкой.

— То-то и оно, что мы не знаем, что они попытаются устроить, — сказала она. — Наиболее вероятный ответ — вообще ничего. Тем не менее Эд или кто-то еще может забрать себе в голову, что нужно постараться выбросить вас из окна вашей кухни. В баллончике нет ничего, кроме едкого вещества, разбавленного водой. Небольшая страховка, только и всего.

— Страховка, — задумчиво повторил он.

— Вы в очень избранной компании, — сказала Элен со слабой улыбкой. — Единственный Центурион мужского пола в списке, кроме вас — о котором мы знаем, — это мэр Коуин.

— Вы дали ему такую штуку? — спросил Ральф, беря в руки баллончик. Тот выглядел не опаснее бесплатных тюбиков с кремом для бритья, которые он время от времени получал по почте.

— В этом нет необходимости, — сказала Гретхен и снова взглянула на свои часы. Элен заметила этот жест и встала, прижимая к себе спящую девчушку. — У него есть лицензия на ношение оружия.

— Откуда вам это известно? — спросил Ральф.

— Мы просмотрели бумаги в городской палате, — сказала она с ухмылкой. — Записи о разрешениях на оружие открыты для всех.

— О-о… — Тут ему в голову пришла одна мысль. — А как насчет Эда? Вы проверили его? У него есть такое?

— Нет, — сказала она. — Но парни вроде Эда не всегда обращаются за разрешением, если они перешли определенную черту… Вы понимаете меня, не так ли?

— Да, — ответил Ральф, тоже вставая. — Полагаю, да. А как же вы сами? Вы начеку?

— Еще бы, Папочка. Как же иначе.

Он кивнул, но остался не вполне удовлетворенным. В ее голосе слышались покровительственные нотки, которые ему не нравились, словно сам вопрос показался ей глупым. Но он не был глупым, и если она этого не понимает, она и ее друзья могут в конце концов оказаться в беде. В большой беде.

— Надеюсь, что так, — вздохнул он. — Очень надеюсь. Можно я помогу тебе отнести Нат вниз по лестнице, Элен?

— Лучше не надо — вы разбудите ее. — Она окинула его серьезным взглядом. — Вы будете носить этот баллончик, Ральф? Ради меня? Даже подумать страшно, что вы пострадаете только лишь потому, что пытались мне помочь, а ему под шляпу залетела какая-то сумасшедшая пчелка.

— Я серьезно подумаю об этом. Так тебя устраивает?