Бессонный патруль (сборник)

— Завалился. Антипыч бульдозером поравнял, и стало хорошо играть.

— Ну вот ты и пришел, — незнакомец остановился против небольшой избы, словно придавленной к земле и давно нуждавшейся в ремонте.

«Войти или нет?» — колебался Алексей. Он понимал, что дом этот — единственное место, где можно получить какие-то точные сведения о Татьяне. За восемь лет он, «зэк» Китов, узнал лишь, что у него родилась дочь и что назвали ее Ириной. С Татьяной переписка оказалась невозможной.

Потрясенная всем случившимся, она задолго до родов слегла в больницу. Писать ему не могла. Может, она поверила, что он вор и убийца? Это невозможно! Но кто знает?

На следствии и суде Алексей твердил единственное: виноват… Он уже свыкся с мыслью, что счастье потеряно навсегда. Но когда срок подошел к концу, в нем вспыхнула надежда: Танюшка, конечно, не может не ждать, она непременно ждет. Надежда овладела всем его существом. По ночам в его воображении, как в калейдоскопе, проносились встреча с женой и дочерью, прогулки с ними на ближайшее озеро. Иришку он ясно представлял и без фотографии: черноголовая, ласковая, задумчивая — словом, вылитая Татьяна… Выйдя на свободу, он сграбастал свою волю в кулак и месяца два работал на самых тяжелых работах.

Грузил. Копал землю. Валил лес. Трудился, как зверь, лихорадочно. Он знал, что им, женщинам — Татьяне и Иришке, трудно. Что он должен помочь. Сразу же! У него будут деньги… Но вдруг где-то, в тайниках, зашевелилось сомнение. Он бросил все, получил расчет, и вот он здесь…

— «Войти или нет?» — мучительно раздумывал он.

Дверь отворилась. На пороге появилась женщина. В ярком свете электролампы, снопом вырвавшемся в открытую дверь, Алексей увидел до боли знакомое лицо. Наташа!

— Коля! — требовательно позвала женщина. Со света она ничего не видела в сумерках.

— Иду, мам! — поспешил откликнуться мальчуган.

— Дяденька, подождите, я сейчас! — он умоляюще посмотрел на незнакомца и побежал к дому. Женщина скрылась за дверью. Мальчик с порога еще раз взглянул в сторону незнакомца и тоже скрылся.

«Войти или нет?»

Дверь снова распахнулась. Алексей увидел знакомого мальчишку в необъятном до пят пиджаке.

— Это костюм моего папы, — гордо заявил малыш, подойдя к Алексею. — У меня был папа, — добавил он так, будто боялся, что незнакомец ему не поверит.

— Да, да… конечно, — сказал Алексей.

Шрам на щеке серебрился в электрическом свете.

Алексей достал из внутреннего кармана своего пиджака небольшой сверток, бумагу и карандаш.

— Отнеси маме, — черкнув что-то на бумаге, передал он все мальчугану.

Мальчик исполнил приказание. Он был очень удивлен, когда увидел, как мать, развернув сверток, побледнела.

Четыре сторублевые бумажки. На листке мужским неловким почерком: «Здравствуй и прощай, Наташа. Это малышу. Алексей».

Дрожащей рукой мать сжала деньги и, бросившись к двери, выскочила на улицу.

На дворе была непроглядная ночь. И едва слышен удаляющийся топот тяжелых ботинок.

В. ЗЛОБИН

В. Путинцев «ДОБРЫЕ ЛЮДИ»

Старший инспектор Аягузского районного отделения внутренних дел Манкенов взглянул на литсотрудника газеты и сказал:

— Уголовных дел через руки любого следователя в течение двух-трех лет проходят десятки. Все они неповторимы, у каждого своя специфика, своя окраска. Но есть дела в чем-то похожие друг на друга. Например, бывают хищения социалистической собственности, которые осуществляются группой тесно связанных друг с другом лиц. В этой шайке каждый ее член точно знает свою роль. Они связаны круговой порукой, в случае провала иногда пытаются подсовывать следователю одну и ту же заранее подготовленную версию. А бывают другие дела, при которых следствие тоже как будто сначала натыкается на довольно широкий круг лиц. Но постепенно выясняется, что это только замешанные, а не преступники. Кое-какие нарушения они совершали, но или совсем не получили никакой выгоды от этого, или получили очень незначительную. И мало-помалу они отходят в сторону, и в центре дела оказывается один единственный человек, от силы — двое, которые и совершили преступление. А все остальное, весь клубок дела — накручен этим одним или двумя.

— Любопытно, — усмехнулся журналист. — Зачем же преступник вовлекает в свое дело мало или совсем незаинтересованных лиц? Ведь таким образом он увеличивает вероятность того, что он будет разоблачен.

— Да, риск, конечно, увеличивается. Но тут есть два важных обстоятельства. Во-первых, преступник просто физически иногда не может один совершить или скрыть преступление. Он живет среди людей, а не в безвоздушном пространстве. Он вынужден искать какого-то содействия, пусть даже незначительного. И второе обстоятельство: ведь преступник далеко не всегда открывает людям, которых он втягивает в незаконные действия, характер, объем дела.