Бессонов Алексей - Миры Королева (1-13)

смерти, стучат друг на друга начальству и так далее. Вот крыска и решила

рубануться перед начальством, перед командирами, а заодно и обделать

коллег по уши - что ж тут непонятного? Здесь жизнь такая - крысья, не

человечья. Как, понравилось тебе, когда из него дерьмо во все дыры

полезло? Он еще пугать меня надрал, хе!

 - Все-таки тут что-то не так, - зябко поежился я.

 Фишер пожал плечами.

 - Что, собственно? Ты просто слабо ориентируешься в психологии

обитателей прямой кишки. Это с непривычки. Трогай, мастер Гречко. Сперва в

тряпичную лавку, а потом домой.

 Гречко отвез нас в шикарный салон готовой одежды, где мы на пару с

Фишером оставили целое состояние, после чего пересели в коптер, взявший

курс на виллу милорда Харриса.

 Все это время я не переставая думал о странном поведении Миллера.

Что-то не укладывалось оно в нормальные рамки обычной кассанданской

наглости. В самом деле, так рисковать карьерой, мерзавить прокуратора

Метрополии - чего ради? Следователь какой-то там колониальной прокуратуры

- птичка-невеличка, Фишер с его властью такого соплей перешибет. Фишер

прав, конечно, все они тут от рук отбились, добрый пыж в выхлопное

отверстие им никогда не повредит, но всетаки? Не нравилось мне это

железное упорство, хоть стреляйся. Наверное, потому и не нравилось, что не

мог я найти ему логичного объяснения. Миллер на кретина непохож - будь

кретин, жил бы на жалованье, - и терять весьма сиропное место ему явно

было не с руки. Какого ж черта так рисковать? Ради хрустальной мечты о

громкой удаче? Но кикусу понятно, что никакая прокуратура Кассанданы это

кино не раскрутит, горизонт у них не тот. Но тем не менее... С самого

начала точил меня некий червячок - уж больно нелогичным все это мне

казалось. Кровь Христова, да все в этом деле было как сквозь задницу

пропущено: и оба Фаржа, и этот Миллер. Словно дешевый спектакль. Артисты

какие-то корявые, и действуют они мимо денег. Кукловоды, кои дергают за

ниточки в этом представлении, вместо рук тянут за уши, вот в чем дело. Но

ушами в покер не сыграешь, тут нужны хитрущие пальцы и непременный туз в

рукаве. Кто-то пытается сыграть партию, которая ему не по зубам? И при

этом ничего не боится? Сейчас Фаржи, а дальше? Паранойя какая-то. Как же

можно ничего не бояться? И, собственно, а не проспим ли мы это самое

"дальше"? Одни вопросы... Мой дорогой патрон полковник Детеринг всегда

поступает по любимой своей схеме: раззадорить противника, а потом

забраться куда-нибудь подальше и высунуть ушки на улицу. Вражья сила

начинает в запале искать обидчика, при этом полностью себя демаскируя, а

дядя Танк хрясь ей под хвост! - получи, мол, дружище. В зависимости от

обстоятельств, конечно. Так что, возможно, имеет смысл устроить тут много

шума - вдруг клюнет? А потом уж мы их, голубчиков, вытянем за ушко да на

солнышко. Я с самого начала сказал себе: Фишер, он, конечно, Фишером, но я

из себя не Шерлок Холме. У меня тут боевая операция, и по ногам я стрелять

не умею. В некоторых случаях действительно не стоит особенно умничать. Мой

сэнсей Детеринг многомудр и зверохитр, в чем я много раз убеждался, а он

больше делает, чем говорит; ну а что он думает - это уж, извините, хрен

его знает. Мысль его извилиста, как желудочно-кишечный тракт, и его

ассоциативные ряды так же, как его анализ, несколько отличаются от

общепринятого стандарта. Непредсказуемость его, правда, может напугать до

икоты, но не стоит дразнить дракона Ри в период случки, как говорил

когда-то мой преподаватель оперативной психологии полковник Шатонье, мир

его праху.

 Коптер привычно занял свое родное стойло, и мы покинули его уютное

брюхо.

 - Гречко, прикажи обед на двоих в мои апартаменты, - распорядился

Фишер, - и Беркова, если он есть - туда же. Идем, Алекс, я сгораю от

нетерпения.

 Очутившись у себя, Фишер поспешно выволок из сейфа свой кофр, а из

кофра достал мобильный терминал - мощную служебную модель с хорошим

голографическим проектором. Быстро приведя машинку в чувство, он сунул в

вводную щель кристаллодиск. Перед нами возникли какие-то кусты, и нудный

неживой голос понес стандартную околесицу о шифре дела и кодах доступа.

После чего камера сместилась влево и мы увидели окровавленные лохмотья,

ранее бывшие бригадным генералом Яргом Максимилианом Фаржем. Убийцы

постарались от души. Фарж был в буквальном смысле разорван в клочья.

Уцелели ноги и правая рука, сжимающая довольно редкую модель

"эйхлер-кобра", его любимое оружие, с которым покойник не расставался ни

днем, ни ночью. Последовал первичный отчет патологоанатома, затем начался

осмотр местности.

 - Вот это да, - ахнул Фишер. - Стоп, послушаем еще раз.

 Он сдвинул запись назад. Механический голос вещал, следуя за камерой,

которая показывала обугленные шрамы на деревьях, сожженный кустарник,

почерневшие срезы сбитых ветвей:

 - Нападавшие, по-видимому, имели около двух стволов поражающей

способностью свыше сорока условных единиц и не менее пяти стволов

поражающей способностью менее сорока единиц...

 - Нет, это уже не просто полицейский кретинизм, - Фишер потер лоб, -

как тебе формулировочка: около двух стволов, а? Да какие ж, к черту,