Бессонов Алексей - Миры Королева (1-13)

 - Ты очень странный человек, Алекс... Знаешь, когда-то я мечтала... я

мечтала о мужчине, рядом с которым я смогу быть самой собой,. Я жила этой

мечтой, а она проходила мимо меня. Ты не представляешь, как я жила, через

что мне пришлось пройти и что мне приходилось видеть. Какие роли я

играла... и могла ли я думать, что мечта воплотится... вот так?

 - Я знаю, Ольга, - я глотнул вина и заглянул ей в глаза.

 - Да... ты, наверное, все про меня знаешь.

 - Многое.

 - Но тем не менее ты пришел ко мне.

 - Меня никто не ждет, Ольга.

 - Я ждала тебя всю жизнь. Неужели тебе нечего мне сказать?

 Я встал, обогнул столик и подошел к ее креслу. Мягко коснулся

ладонями ее плеч, погладил ее, как ребенка, и, не выдержав, стал целовать

ее шею, уши, глаза... Она медленно поднялась, повернулась ко мне и сжала

меня так, что едва не хрустнули кости.

 - Ты все-таки пришел, - чуть хрипло прошептала Ольга.

 Я распахнул на ней халат, целуя ее грудь, чувствуя, как начинает она

непритворно дрожать, и дрожь эта вызывала во мне упоительный сладкий

ураган, которому я не в силах был противостоять.

 - Боже, - простонала она, запрокидывая голову.

 Я прижался щекой к ее животу, вдыхая ее запах - запах прекрасной

возбужденной самки, забывая обо всем на свете, чувствуя ее пальцы на своих

плечах, слушая ее колотящееся сердце... Ее руки потянули меня вверх и

вдруг мягко опрокинули на ковер.

 - Я не дотерплю до постели, - сообщила она и куснула меня за ухо. -

Ты думаешь, я?..

 ...Я спал несколько часов. Проснулся я вскоре после рассвета на

огромном ложе под тяжелым балдахином с золотыми кистями. Рядом спала

Ольга. Я долго глядел В ее счастливое улыбающееся лицо. Во сне она была

похожа на большого трогательно сопящего ребенка.

 Я смотрел на нее, и отчего-то у меня возникло странное ощущение - как

будто после долгого пути я наконец вернулся домой. Я подошел к окну и

раздвинул тяжелые шторы. На меня смотрел мертвый глаз распахнутого

орудийного клюза "Газели". Во тьме металлической норы хищно поблескивал

ствол оружия, направленного прямо в окно. Я поежился и поднял глаза. На

спине субрейдера равнодушно вращался венчик антенн ближнего обнаружения,

комендоры не спали, выискивая в сыром утреннем тумане возможного врага.

Они хранили мой покой, готовые в любую секунду разорвать свинцовую пелену

небес шквалом лазурных молний.

 Ночью я говорил с Метрополией. Узнав о смерти Фишера, Нетвицкий был

вне себя от ярости. Настроение у него и без того было не самое лучшее -

Элиас Лемберг застрелился почти у них в руках. Генерал гнул матом, как

пьяный шкипер. По его словам, Детеринга следовало ждать здесь с минуты на

минуту.

 А Ларс Фишер мертв... и труп его уже наверняка уничтожен. Что,

интересно, эти орлы придумали для объяснения налета? Наркотики, не

иначе... они это умеют. Они здесь хозяева жизни. Ах, какой я был идиот! Я?

А Фишер? Фишер, прекрасно знающий все входы и выходы в этом параноидальном

мире?.. Значит, не все. А ведь видел, что тут творится, видел... Я провел

рукой по лицу и отошел от окна, задернув штору. Детеринг где-то рядом... а

время идет. Теперь уж ясно, что кашу они заварили нешуточную. Такая

атака... безрассудная атака. Если люди наносят такой удар, прекрасно

понимая, что в ответ они получат просто ураган, значит, они во что-то

крепко верят. А мы?.. Я взял сигарету с туалетного столика под огромным

зеркалом в мраморной раме, клацнул изящной золотой зажигалкой и присел на

низкий мохнатый пуфик. Знали мы и видели... что мы знали? Что живем в

мире, под завязку полном дерьма? Знали... знали, что государственные

должности давно стали предметом торговли, знали, что правоохранительные

силы сплошь и рядом занимаются рэкетом, и жаловаться некуда... знали.

Толку того? Толку? Фаржи мертвы, Фишер мертв, я забился в норку,

спрятавшись под прикрытие ни много ни мало пушек боевого звездолета. И

где? В имперской колонии! Префектура, мать ее, Кассандана... А что,

интересно, мне было делать? Стартовать курсом на Метрополию?.. Что же

все-таки они придумали? Что? Если разобраться, не такие уж они и идиоты.

Не проколись эта бригада с покойником Лафроком, все было бы иначе. Но

прокололись. Поступили в полном соответствии с привычной логикой

безнаказанности. Приволокли труп в полицейский госпиталь! И если бы Фишер

не осторожничал, действуя законным порядком, а сразу же ухватил за задницу

хренова Миллера, остался бы жив. Теперь - я в этом уверен - Миллер уже

далеко, Лемберг беседует с предками... остался шкипер Олаф. Остался? Где

он, черт его дери, остался? Кто он вообще такой? Какую роль он играет в

этом кровавом спектакле?

 - Почему ты не спишь? - услышал я тихий голос Ольги за спиной.

 - Да так, - улыбнулся я, вставая, - думаю.

 Она выбралась из-под одеяла, подошла к зеркалу, села на оставленный

мной пуфик, взяла сигарету.

 "Странно, - подумал я, - до сих пор как-то не верится, что эта

шикарная женщина совсем недавно сходила с ума у меня в руках..."

 - Ты непохож на самого себя, - сказала она, глядя на меня через

зеркало.

 - Я пришел к тебе не победителем, - ответил я, - я пришел

побежденным.

 - Ты считаешь, что это унижает тебя в моих глазах? - тихо рассмеялась