Бессонов Алексей - Миры Королева (1-13)

распахнул дверцу и спрыгнул вниз. Я последовал за ним. Мы быстро прошагали

расстояние, отделявшее нас от кара, и из тьмы выплыла фигура Иоахима

Касьяна.

 - Все, как вы приказали, полковник, - сообщил он.

 - Понял, - ответил Детеринг, - где моя машина?

 - Садитесь в эту. Водитель профессионал в своем деле.

 - Хорошо, ждите нас.

 - Как ваша нога? - спросил я.

 - Слава Богу, - бледно улыбнулся Касьян. - Вашими, кавалер,

стараниями. Ваша портупея уже давно вымыта, ждет вас.

 - Оставьте ее себе на память, милорд, - усмехнулся я. - Я с ней уже

как-то распрощался.

 Касьян хлопнул меня по плечу и исчез в мокром мраке. Я открыл дверцу

кара и влез на заднее сиденье.

 Детеринг устроился спереди и что-то тихо сказал худощавому парню,

сидевшему за рулем. Тот молча кивнул.

 Кар тронулся. Мы миновали темную длинную аллею, выехали за ворота и

понеслись в направлении центра города. На небольшом расстоянии от нас

двигались две большие машины с людьми. Наш кар пронесся через центр,

обогнул районы многоэтажных "ульев" и углубился в благопристойно спящий

край респектабельных особняков. Через полдесятка кварталов машина

остановилась.

 Я быстро выбрался наружу и осмотрелся. Недурно.

 Участки по два гектара, изящные строения, в основном эклектического

стиля - смесь разных древнеземных архитектур, но все в высшей мере

комфортабельно - солярии, бассейны, подземные ангары, и зелень, зелень,

зелень... Сплошные сады.

 - Вперед! - глухо скомандовал Детеринг.

 Мы пробежали вдоль чьего-то изящного заборчике повернули за угол и

так же бегом преодолели еще сотни метров.

 - Это, - сообщил Детеринг, указав на красивые "а-ля кованые" ворота

на противоположной стороне улицы.

 - Системы? - тихо спросил я.

 Детеринг покачал головой и достал из нагрудного кармана тонкий

стерженек.

 - Готовность...

 Стерженек хрустнул, ломаясь, и я ракетой полетел через улицу.

Охранные системы были парализованы. На любые хитрости такого рода у нас

есть свои.

 Ворота я перемахнул за пару секунд. Рядом со мной бесшумно

приземлился Детеринг. И тут вспыхнули прожекторы, залив окрестности

ледяным ксеноновым светом. Впрочем, мы и не планировали бесшумного

проникновения. Прожекторы я расстрелял моментально. Пока я стрелял,

Детеринг пронесся по выложенной цветными плитками дорожке и превратил в

кашу охранника, высунувшегося на порог. С глухим шлепком вылетела дверь.

Когда я вбежал в холл, мне осталось только снести голову идиоту, который

вынырнул из боковой комнаты.

 - Вверх-вниз, две минуты! - отдал команду Танк.

 Ударом сапога я распахнул первую дверь. Это был пост охраны. На меня

бессмысленно вытаращился придурок в патрульной форме. Он глотал ртом

воздух, как рыба, выброшенная на берег, и силился что-то сказать. Я решил,

что оратор из него заведомо слабый, и нажал на спуск. Пульт и стены

обильно окрасились кровью и печеными мозгами. Я даже удивился, что у копа

может оказаться такое изобилие по части начинки костяного шара, именуемого

в просторечии головой. Стремительно осмотрев еще две комнаты, в которых

никого не оказалось, я ринулся по лестнице на второй этаж, поскользнулся

на чьих-то кишках, споткнулся о развороченный труп еще одного охранника и

влетел в коридор. Действовать без шлема мне стало трудно. Здесь было

полдесятка дверей, и все они оказались запертыми, а помещения, как

выяснилось, - пустыми. Зато на третьем творилось что-то веселое. Стоило

мне высунуть нос из-за угла, как откуда-то из темноты полоснула длинная

очередь. Что-то обожгло мне правую скулу. "Ну, привет", - сказал я себе,

клубком выкатываясь на оперативный простор и от души расходуя боеприпасы.

Уж не знаю, кто мог уцелеть в этой темной пыльной кишке, но через облака

дымящейся штукатурки огненным глазом вновь блеснул чей-то ствол. Это было

сделано зря, я сразу понял, где притаился мой многоуважаемый оппонент, тем

более что я победил темноту, глядя на мир через прицел моего "нокка".

Большой палец коснулся сенсора перевода огня, и пахнущая адом машинка

послушно отозвалась сладким пением смертоносного квартета. Ответом был

долгий, переходящий в предсмертное клокотание крик.

 Тем временем на последнем, четвертом этаже что-то громыхнуло, и по

лестнице на меня почти свалилась обнаженная дамочка лет тридцати, с ног до

головы перемазанная кровью и дико орущая на абсолютно неизвестном мне

языке. Точнее, орала она на нормальном интере, но красноречие ей, похоже,

враз изменило и в вопле ее начисто потерялись все согласные. Мадам

набросилась на меня с такой яростью, что я от ужаса чуть не забыл, под

каким пальцем у меня находится спуск. Извилины ее отличались истинной

колониальной пышностью: надеюсь, они стали прекрасным украшением стены над

лестницей. К горести моей, я не успел налюбоваться их изящным рисунком -

из дыма и пыли возник Детеринг, тащивший на плечах какой-то бочкообразный

предмет. При ближайшем рассмотрении предмет этот оказался почтеннейшим

шерифом Николасом Казаковым - к сожалению, мало напоминавшим самого себя,

так как измордован он был до неузнаваемости.

 - Закончили, - сообщил мне Детеринг, - назад.

 Пока мы упражнялись в доме, наши подмастерья сумели тихо и