Бесспорной версии нет (сборник)

– Угадал. Причем в глупейшую игру. В секу. Я и не знал, что деньги могут доставаться так легко. На каждой сдаче сто рублей. Расплата наличными. Правда, играть заставляют почти все время. Передышки делаются только на обед и ужин. Зато теперь я могу заплатить за все. В том числе за ужин с тремя девушками.

Услышав, что за их спиной спускается после завтрака шумная компания, Ираклий замолчал. Как только смех и разговоры стихли, сказал:

– Учти, Боря, я все понимаю. И знаю, как все это делается. Деньги, которые я здесь выиграю, отдам государству – все до копейки. Если ты волнуешься за Манану и Дато, не волнуйся. За день до моего отъезда они уже жили в другой квартире. У знакомых, которые уехали в командировку.

– Как ты это объяснил Манане и Дато?

– Сказал, что задумал длительный ремонт. Правильно? Насколько я понял, я должен стать приманкой для вашего… «кавказца»? Что для этого нужно делать?

Иванов медлил. Вообще-то, если действовать правильно, приезд Ираклия мало что изменит. Надо только скрыть от остальных, что они с Ираклием знакомы.

– Вот что… Для всех здесь мы с тобой раньше друг друга не знали. Это обязательное условие. Запомнишь?

– Постараюсь.

– Второе: со мной приехал один человек. Некий Шестопалов Алексей Павлович.

– Я его видел. Ваш сотрудник?

– В том-то и дело, что нет. Он тоже ничего не должен знать.

– Не должен – не узнает.

– Но желательно, чтобы вы с ним познакомились. Естественно, без моего участия. Тогда мы могли бы встречаться ежедневно. Понял?

– Сегодня же с ним познакомлюсь. Вообще, кто он?

– Директор НИИ «Дорстрой». Настоящий лобовик. Ну и в какой-то степени помощник. Но тебя это не должно касаться.

– Не должно, значит, не коснется.

Знакомство

Сославшись на сонливость, Иванов оставил Шестопалова в холле и пошел на пляж. Здесь, раздевшись и устроившись на лежаке, сделал вид, что дремлет. Но конечно же он хорошо видел все, что происходит вокруг.

Примерно через час у лестницы, ведущей с террасы на пляж, появились Ираклий и Шестопалов. Отвернувшись, Иванов выждал минут пять, затем незаметно осмотрелся. Оба лежат поблизости. Отлично. Посмотрев в их сторону чуть позже, увидел: Шестопалов тасует колоду.

В карты Ираклий и Шестопалов играли до самого обеда. Перед обедом Иванов задремал по-настоящему, но его разбудил легкий кашель. Открыл глаза – рядом на корточках сидит Шестопалов:

– Баграт Элизбарович, видите человека за моей спиной? На лежаке, в синих плавках?

– Вижу. Кто это?

– Некто Кутателадзе, директор московского мясокомбината. Не против, если я вам его представлю?

– Совсем не против.

– Думаю, этот Кутателадзе нам не помешает. Человек он довольно милый. К тому же денежный.

– Что ж, давайте, если денежный.

По знаку Шестопалова Ираклий подсел ближе, и знакомство состоялось.

Записка

Следующие три дня Иванов, Ираклий и Шестопалов провели вместе. В основном их сутки разделялись на игру, начинавшуюся, как правило, к ночи, и на все остальное. То есть на отдых, сон и еду. Так уж сложилось, что немалую часть «остального» занимало посещение ресторана с Юлей, Алисой и Ритой.

Каждый, кто хотел бы узнать всю подноготную о Баграте Элизбаровиче, наверняка всю эту подноготную уже знал. Кроме того, по «Жемчугу» гуляло несколько визитных карточек Чубиева.

На четвертый день, с трудом открыв глаза в четверть второго, Иванов подумал: может быть, хватит? Задача, которую он себе поставил, выполнена.

Вскочив, принял душ. Оделся, подошел к двери, взялся за ручку – но почти тут же пришлось нагнуться. Поднял лежавший под дверью бумажный квадратик, развернул: «Уважаемый Б.Э.! Вас срочно просил позвонить в Москву Леонид Георгиевич».

Леонид Георгиевич… То есть Прохоров. Записка – сигнал сочинцев.

Спустившись в холл, зашел в будку междугородного телефона-автомата. Набрал номер Прохорова. Через секунду в трубке щелкнуло.

– Слушает Прохоров.

– Леня, это Борис. Я в Сочи. Что, какие-то новости?

– Еще минут двадцать, и я уехал бы во Внуково. Вчера позвонили из Гудауты. Кудюм там.

– Вот те на… И как он себя чувствует?

– Вроде в спокойном состоянии. Гудаутцы взяли у него паспорт, якобы для проверки. Так что деться ему некуда. Короче, у меня уже билет на самолет. Я вылетаю. Ну и… хотел бы увидеть тебя.

– Ты летишь до Адлера?

– До Адлера. Рейс десять пятьдесят два.

– Отлично. Давай так: в адлерском аэропорту тебя встретят. А я сяду в машину чуть позже. Скажем, у Гантиади.

Ираклию и Шестопалову Иванов объяснил, что срочно вылетает в Москву. Потом по телефону-автомату позвонил в Сочинское УВД и попросил дежурного выслать машину для встречи Прохорова. Предупредил: вместе с Прохоровым эта машина должна подождать его в Гантиади.

Через три часа он уже сидел рядом с Прохоровым в синей «Волге», направляясь в Гудауту.

В Гудауту они приехали около восьми часов вечера. Здраво рассудив, что разговор с Нижарадзе-Кудюмом лучше отложить до утра, остаток дня оба решили посвятить уточнению связанных с Кудюмом обстоятельств. Только выяснив их, можно было выработать тактику завтрашнего допроса.